7. 7

Юля ахает. Я продолжаю исповедь:

– Демид об этом так и не узнал. Я была разбита, больше не видела смысла бороться за наш брак. После потери малыша какая-то часть меня выгорела, я жила на автомате, стала отчужденной, перестала пытаться наладить отношения с Демидом. И, – хмыкаю, – он словно почувствовал, что я отдаляюсь и он больше не центр моего мира, и теперь уже он начал пытаться восстановить наши отношения. Забросил на время работу, организовал круиз, совместные поездки, но… Мне это уже было не нужно. И он начал бесноваться. В тот день мы поссорились, и он не ночевал дома, а когда появился, сказал… Сказал, что изменил мне. Да, с человеком, который выглядел точь-в-точь как я, но он сам признался, что понял свою ошибку. Понял, но не остановился. Это стало последней каплей. Пути назад больше нет, у меня не осталось к нему никаких чувств, и единственное, что я сейчас хочу – это никогда его не видеть.

– Ох, дорогая, мне так жаль, – Юля соскальзывает со своего стула и обнимает меня, и я с благодарностью греюсь в человеческом тепле и участии. Как давно никто не обнимал меня просто так…

– Я помогу тебе чем смогу, – обещает она, – давай я возьму отпуск и мы куда-нибудь махнем? Будем надираться каждый вечер и орать, какие мужики козлы, а потом махнем в Вегас и распишемся.

Я смеюсь. На глазах выступают слезы и я быстро их смахиваю.

– Спасибо, – признательно произношу я.

– Ну что ты, – отвечает она и тут же обеспокоенно добавляет, – но насчет Вегаса я пошутила. Ты, конечно, красотка, но жениться на тебе я все же не готова.

Я шутливо пихаю в плечо и она охает.

Мы болтаем с ней всю ночь. Вспоминаем универские годы, наши проделки, преподавателей. Мне безумно неловко, ведь завтра Юле рано вставать на работу, – она журналист в одной небольшой газете, которую Демид еще не подмял под себя, – но подруга ни жестом, ни словом не дает понять, что я доставляю ей неудобство. Наоборот, она безумно рада нашей с ней ночной посиделке, и мое замерзшее было сердце начинает потихоньку оттаивать.

Утром мы собираемся разъезжаться.

– Тебя подкинуть? – кричит Юля из ванной.

– Нет, возьму такси. Одолжишь мне что-нибудь из своей одежды?

– Поищи в шкафу.

После завтрака Юля мне предлагает:

– Будет лучше, если пока переедешь ко мне. Не думаю, что после случившегося тебе захочется оставаться в одной квартире с Демидом.

Это здравое предложение. Несмотря на то, что я могу позволить себе снять и даже приобрести отдельное жилье, мысль остаться в одиночестве меня пугает.

– Я подумаю. Ну, я поеду.

Перед эфиром мне необходимо заехать домой, переодеться, накраситься, уладить еще пару дел. Еще не зная, что меня там ждет, я вызываю такси. Всю дорогу, пока я еду, я выстраиваю в голове план будущих действий. Встреча с адвокатом – договориться с Мариной, чтобы она перенесла встречу на более ближнюю дату, – работа на канале, благотворительность… После развода мне придется полностью перестроить свою жизнь и, поскольку я не хочу больше сталкиваться с Демидом, свою любимую работу на его канале мне придется оставить: я не хочу, чтобы с этим человеком меня хоть что-либо связывало.

Погруженная в свои мысли, я захожу в наш подъезд. Консьерж при моем появлении выпучивает глаза. В голову начинают закрадываться подозрения.

– Здравствуй, Семен, – тем не менее ровно здороваюсь я, – все в порядке?

– Да. Да. Здравствуйте, Виктория Алексеевна. Все хорошо.

Но его растерянность и его поведение говорят от обратном. Он нервничает. Не потому ли, что не ожидал меня тут увидеть? И не потому ли… Что