– Но, дорогая, кто говорил, что мне нужно твое прощение? Единственное, что мне нужно – это ты.

– Господи, – потрясенно выдыхаю я, – ты сошел с ума! Неужели ты думаешь, что я останусь с тобой после всего этого?!

– А неужели ты думаешь, – вкрадчиво отзывается он, – что у тебя есть выбор?

Нет, наверное, я сейчас сплю и мне просто снится кошмар. Иначе как объяснить тот нелепый бред, что творится прямо сейчас?..

– Что ж, – Демид хлопает в ладони, – песня окончена. Танюша, позволь пригласить тебя на следующий танец!

Мой муж… протягивает руку Тане, не спуская при этом насмешливого взгляда с меня. И моя подруга… моя бывшая подруга вкладывает свою ладонь в его и томно отвечает:

– С удовольствием…

Я не в силах смотреть на этот фарс. Просто разворачиваюсь и ухожу, а в спину мне несутся шепотки, музыка и смех Демида и Тани.

Я в тупике. Я не могу вернуться в наш с Демидом дом, только не это. Я ловлю такси и после минутного колебания называю адрес.

Пока таксист везет меня по ночному городу, я смотрю в окно – но ничего не вижу. Перед моими глазами так и стоит картина: мой муж с вожделением смотрит на женщину, которая… Я закрываю глаза, но чтобы перестать видеть эту картину, придется сжечь собственные веки. Мой муж и моя лучшая подруга. Пусть бывшая, но…

Я с силой прикусываю нижнюю губу. Лишь бы не разрыдаться.

– С вами все в порядке? – спрашивает меня таксист.

Готова отдать голову на отсечение, он меня узнал, и наверняка сегодня же, вернувшись домой после тяжелой смены, расскажет своей семье, что вез саму Викторию Востокова, которая выглядела так, будто в любой момент была готова закатить истерику.

Я делаю глубокий вдох и выдавливаю из себя профессиональную, вежливо-нейтральную улыбку.

– Все замечательно, спасибо за беспокойство.

Он отстает, но продолжает наблюдать за мной в зеркало заднего вида. Я отворачиваюсь.

Таксист довозит меня до нужного места и уезжает, все же попросив напоследок автограф. Я расписываюсь на старом чеке, а затем, когда остаюсь одна, осматриваюсь: знакомая арка, вся исписанная похабными словами, разросшаяся яблоня, новая скамейка. Места знакомые и вместе с тем как будто чужие. На подъездной двери нет кода, и я беспрепятственно попадаю в нужный подъезд, поднимаюсь пешком до третьего этажа и с трепетом нажимаю на кнопку звонка.

За старой деревянной дверью раздается тяжелая дрель. Я жму и жму, отчаянно молясь, чтобы хозяйка квартиры была дома – и бог наконец-то слышит мои молитвы.

– Да иду я, иду… Вика, ты? Какими судьбами?..

Я делаю шаг, переступая порог, аккуратно закрываю за собой дверь – и сползаю по ней на пол.

– Вик, господи, что с тобой? Ты меня пугаешь…

Таня, Юля и я – неразлучная троица все годы универской учебы. Мы всегда были вместе – вместе ходили на занятия, вместе жили, вместе тусили, вместе делились мечтами и планами на будущее. А потом я встретила Демида – и пропала. Подруги оказались побоку, я встречалась с ними все реже и реже, а после выпуска мы и вовсе почти потеряли друг друга из виду. И вот по иронии судьбы, я в один и тот же день вижу их обеих – и теряю Демида.

Я смеюсь. Ситуация кажется мне чертовски смешной. Я пытаюсь поделиться ею с обеспокоенной Юлей, но не могу выдавить из себя ни одного членораздельного слова. Вместо этого из моего горла вырывается лишь истерический смех, а потом я прихожу в себя и понимаю, что рыдаю, уткнувшись головой в Юлино плечо, а она тихонько гладит меня по спине и что-то успокаивающе говорит.

– Прости, – хрипло говорю я, – мы с тобой не виделись года три, а стоило нам, наконец, встретиться, как я чуть не затопила слезами твоих соседей снизу.