Остается только одно… ей что-то нужно от меня.

Прекрасно!

Теперь осталось решить, что делать с моими собственными желаниями. Потому что я уже готов броситься вниз, чтобы обнять жену и больше не никогда отпускать. Но так не годится, не так ли? Иначе где моя гордость?

Это Роми от меня ушла. Это она инициировала разрыв. Она не желала меня слушать, так что теперь она может и подождать. Точно так же, как я все эти долгие месяцы ждал ее.

Нельзя исполнять ее прихоть по первому зову.

Роудер очень кстати появляется за спиной Готорна и откашливается.

— Ваша Светлость, ванна готова.

Мои губы медленно растягиваются в довольной ухмылке. Я перевожу взгляд со стюарда на камердинера и обратно.

— Готорн… Будь добр, скажи герцогине, что я неважно себя чувствую и буду внизу через час.

О да, любимая, в эту игру можно играть вдвоем.

— Слушаюсь, Ваша Светлость.

Как только стюард уходит, я позволяю Роудеру сопроводить себя до ванной комнаты, соседствующей со спальней. Восхитительно… меня окутывает теплый пар и ароматы трав и масел, которыми я совсем скоро собираюсь пропахнуть.

Я отсылаю камердинера, а сам погружаюсь в воду. Рядом с медной ванной стоит небольшой деревянный столик, где лежит пушистое полотенце, кусок елового мыла и бритва. Обычно я прошу Роудера меня побрить, но сегодня сделаю всё сам, и это будет ме-е-едленно, очень медленно…

Но как только я намыливаю голову, в дверь громко стучат. Да что ж такое…

— Заходите! — кричу я, практически уверенный, что это вернулся Готорн.

И это действительно он. Взгляд бедолаги-стюарда напряжен до предела, как и его плечи, и весь его образ. Еще бы, он ведь только что говорил с Романией… На секунду мне становится его жаль. Но это не отменяет злорадного веселья.

— В-ваша Светлость… — бормочет Готорн, не отрывая взгляда от дальней стены. — С сожалением вынужден сообщить, что… кхм-кхм… герцогиня просила передать, чтобы вы сейчас же излечились от своего недомогания и спустились к ней.

— Что она сказала?!

Готорн выглядит так, словно готов уволиться сию же секунду.

— Г-господин, я просто передаю слова Ее Светлости…

— Это всё? Или что-то еще?

Веселье во мне борется с возмущением, но мне даже нравится. Как же я скучал по Романии…

— Герцогиня, она… — бормочет стюард, покрываясь краской. — С вашего позволения, но она также отметила, что не намерена ждать, пока ваша любовница сбежит через черный ход.

Она думает, что я засел тут с любовницей? Боги, какой же ад… Мне больше не весело. Я стискиваю зубы, потом делаю глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. Вода вокруг меня нагревается и дымится еще больше.

О, моя жена, должно быть придет в ужас, когда узнает, что я всего лишь принимаю ванну… А и черти с ней. Пусть узнает. Может, хотя бы это ее образумит?

Я взмахиваю рукой, распространяя вокруг себя брызги и мыльную пену.

— Готорн, сопроводи герцогиню наверх.

Его глаза округляются до размера чайных блюдец.

— Сюда, Ваша Светлость?

— В спальню. Немедленно сопроводи герцогиню ко мне в спальню.... Я с нетерпением жду ее визита.

8. Глава 8. Романия

Я следую за Готорном, — стюардом Синклера, — вверх по мраморной лестнице, ведущей на второй этаж роскошного дома. Голова идет кругом от запаха золота, потому что им уставлено, украшено буквально всё — даже перила на лестнице, и те с позолотой.

Помнится, когда-то муж обещал, что обновит интерьер, раз уж женился на грифонице — второй ипостаси мне не досталось, но способность чуять золото никто не отменял. И я, конечно, люблю золотой аромат, но всего должно быть в меру. Если окружать себя им в огромных количествах, то можно и сойти с ума.