Мой взгляд продолжает блуждать по комнате, пока, наконец, не останавливается на нем. Ох, какой же он всё-таки негодяй… Он надо мной издевается!

Я пытаюсь подобрать отвисшую челюсть, потому что Син стоит у потрескивающего камина, и на нем нет ровным счетом ничего. Ну, кроме белого полотенца, низко свисающего с его бедер.

Я могу увидеть всё. Его широкие плечи, точеную грудь, крепкий живот… О, праведные Боги, какой же он жестокий.

Это была плохая идея. Очень и очень плохая. Мне не следовало сюда приходить, нужно было остаться в гостиной. Потому что теперь я не знаю, какая сила в этом мире поможет мне отвести от мужа восторженный взгляд.

Син доволен до неприличия, это видно в его изумрудных глазах. А на его губах уже сияет ухмылка, которая мне хорошо знакома — слишком лукавая и самодовольная. Совершенно разрушительная. Ухмылка, способная вывернуть душу наизнанку любой женщине, если она не будет осторожна.

— Готорн, ты можешь идти, — говорит Син, не отрывая глаз от моего лица.

Я вздрагиваю. Стюард что-то мямлит и разворачивается так быстро, что я готова поклясться, что его ливрея создает маленький вихрь, когда он стремительно покидает нас.

Дверь закрывается с оглушительно-тихим щелчком. Секунды абсолютной тишины, а потом… Потом мой муж улыбается и чуть ли не ласково произносит:

— Здравствуй, Романия...

9. Глава 9. Романия

Я смотрю на Сина и не знаю, что сказать. Способна ли я вообще говорить или уже утратила дар речи? Приходится прочистить горло, чтобы убедиться, что мой голос на месте.

— Эм… А где она? — спрашиваю я беспечно и незаинтересованно. Ну, я надеюсь, что именно так это и звучит.

Син приподнимает бровь, изображая удивление.

— О ком ты, милая?

Решил прикинуться дурачком? Но я не собираюсь играть в его игры.

Мне бы очень хотелось прогневаться, но это проклятое полотенце на Сине выглядит так, словно готово свалиться с бедер в любой момент. И часть меня будет рада, если это случится.

Нужно собраться.

Дыши, Роми, дыши… И перестань уже пялиться на его тело!

— Ты прекрасно знаешь, о ком я, Синклер. Где Мелисса?

Ненавистное имя ожигает губы и несет с собой привкус горечи.

Син удивленно моргает, а потом в его зеленом взгляде мелькает насмешка.

Он небрежно пожимает плечами и усмехается.

— Понятия не имею, где она. Возможно, ты об этом осведомлена даже лучше меня.

Какая же это чушь! Я расправляю плечи и скрещиваю руки на груди. Смотрю на мужа с подозрительным прищуром и киваю в сторону двери.

— Не сомневаюсь, что эта блудница у тебя в ванной комнате.

Хоть бы это прозвучало сердито, а не ревниво, пожалуйста! Ведь я не ревную Синклера, ни капли. Ревность давно прошла, и в ней никогда не было смысла. Глупо ревновать мужчину, который не умеет быть верным, не так ли? Если за прошедшие два года я чему-то и научилась, то как раз вот этому.

— Можешь проверить, если хочешь, — всё так же небрежно отвечает Син.

О, как же сильно мне хочется проверить! Метнуться в сторону ванной и убедиться, что она и правда пуста. Но это будет значить, что мне до сих пор есть дело, с кем Синклер проводит ночи. А мне на это наплевать. Давно и решительно.

А даже если бы было не наплевать, то я предпочла бы умереть на месте, чем доставила бы мужу удовольствие узнать об этом.

Так что я приказываю себе остаться в его спальне.

— Неважно, кто у тебя в ванной, я всё равно здесь не за этим…

— Роми, я не видел Мелиссу с того самого дня, как ты ушла.

Его внезапное (и лживое) признание чуть не сбивает меня с толку. Он произнес это так искренне… Прекрасный, талантливый актер.