Что ж… Очевидно, Син решил ничего не менять и погрязнуть в золоте, раз грифоница всё равно от него ушла.

Бедный Готорн весь дрожит, пока ведет меня сквозь освещенные свечами коридоры. С портретов на меня косятся предки Синклера — драконьи лорды и герцоги Мирандол. То ли воображение разыгралось, то ли и правда все эти ящеры хмурятся…

Впрочем, неудивительно. Вряд ли они были бы мне рады, если бы были живы.

Но куда мы с Готорном шагаем? Мы уже в восточном крыле, а там, — я хорошо помню, — расположены хозяйские покои…

Стюард будто слышит мои мысли и неловко откашливается.

— Госпожа, Его Светлость распорядился привести вас к нему в спальню, если вы не намерены подождать.

В спальню?! Ах он… подлец!

Я продолжаю шагать за Готорном, стараясь не сильно пыхтеть от возмущения. Пытаюсь разгадать замысел Синклера. Что он задумал? Это явно какая-то игра. Возможно, таким образом он хотел меня смутить и заставить отказаться от встречи?

Не дождется. Я тут ради дедушки, а не ради него.

И Сину даже не страшно поставить в неловкое положение себя и свою любовницу? Тогда пусть краснеют оба. Меня давно уже не ранит мысль, что муж делит постель с другой женщиной. Совершенно не ранит. Нисколечко.

Если он думает, что я заплачу и убегу, то его ждет великое разочарование. Я пойду прямо в его спальню и скажу всё, что должна сказать.

— Сюда, — раздается измученный голос Готорна, когда мы сворачиваем за последний угол.

— Да помню я, помню! — раздраженно фыркаю я и тут же закусываю губу.

Не нужно было грубить несчастному стюарду. Не его вина, что его хозяин — гнусная драконья задница.

— Конечно, Ваша Светлость, — смущается Готорн.

Когда мы подходим к нужной двери, он стучит, а на меня волной накатывает страх. Не совершила ли я ошибку, поднявшись сюда?

Одно дело волноваться в гостиной, но совсем другое — стоять на пороге спальни, где мы с Сином провели столько незабываемых ночей… Воспоминания, — яркие, как вспышки молний, — уже мелькают у меня перед глазами.

О Боги… Ужас скручивается в животе, и я уже готова броситься наутек, но из-за двери доносится одно-единственное слова:

— Войдите.

Я почти забываю, как дышать… Этот голос, его голос, я так давно его не слышала. Глубокий и властный, с оттенками высокомерия и нотками юмора. Он посылает сквозь меня сотни эмоций и пробуждает еще больше воспоминаний.

У меня была целая ночь, а потом еще полдня, чтобы подготовиться к разговору, но… каким-то образом я оказалась совершенно не готова. Мои ладони нещадно потеют, а сердце колотится где-то горле.

Я чуть не вскрикиваю, когда Готорн толкает дверь и шагает внутрь. Пытаюсь спрятаться за его спину…

— Ее Светлость герцогиня Мирандол, мой господин.

Ох, а обязательно так официально? Хотя… Наверное, это к лучшему. Но это всё равно странно. Вряд ли Синклер забыл, какой титул носит его собственная жена.

Готорн отходит в сторону, давая мне пройти. Ну, вот всё. Я смотрю на пол и словно наблюдаю со стороны, как мои ноги делают шаги. Один, потом еще один, и еще, пока я впервые за два года оказываюсь в спальне Синклера.

В воздухе витает знакомый запах его любимого елового мыла, и у меня почти подкашиваются колени. Этот аромат, в сочетании с запахом его кожи, столько раз чуть не лишал меня рассудка…

Я делаю над собой усилие и поднимаю глаза, чтобы посмотреть на мужа. Какая бы сцена сейчас не разворачивалась на его кровати, пора покончить с этим. Я смотрю туда и…

Странно. Я хмурюсь. Синклера нет в постели. Его кровать заправлена всё тем же темно-синим покрывалом, а сверху валяется дублет, но всё выглядит так, будто постелью не пользовались, ну, скажем, последний час.