Слёзы заструились сильнее. Я зажмурилась, слишком остро сейчас ощущая, как горячая влага катится по холодным щекам.

— Жаль, я тебя предупредить не смогла бы, — вырвалось из меня, прежде чем я больно-больно прикусила язык.

Господи-боже, я на волоске.

Что теперь будет?

— Предупредить о чём? — прищурился Воронов.

Пальцы на моём запястье внезапно усилили хватку.

20. Глава 20

— Предупредить о чём?

Воронов повторил свой вопрос. С нажимом.

От пристального взгляда я неизбежно терялась. Ничего поделать с собой не могла. С Сергеем у меня никогда таких проблем не возникало. Я всегда могла ответить, пусть он часто и делал мне больно своими словами. Но я в долгу не оставалась. Могла за себя постоять. Или как минимум небезуспешно пыталась.

Но когда дело заходило о его брате… Нет, тут у меня по-прежнему ничего не получалось.

— Ни о чём! — вскрикнула я, запаниковав. — Это глупости. Это неважно.

Почему-то ждала, что Егор поведёт себя как его младший брат — начнёт немилосердно давить и издеваться.

Но мне стоило бы понимать, они пусть и ближайшие родственники, но всё-таки слишком разные. По крайней мере в том, что касалось отношения к окружающим.

Воронов-старший пригвоздил меня взглядом к месту, пытаясь по моему лицу прочитать правду, которую я не могла и боялась ему рассказать. Слишком уж глубоко в меня впечаталось сказанное Ольгой.

Ничем не прикрытые, прямые угрозы. Посулы меня уничтожить. И ладно бы дело касалось только меня. Может, я и рискнула бы вывалить Воронову всё ка на духу, не задумываясь о последствиях. Но ведь был ещё Мишка! Маленький заложник громадных амбиций своих влиятельных родственников. А ещё чёткое понимание: моя родня по супругу на мою сторону никогда не перейдёт.

Господи, мне нужно бежать. Бежать подальше отсюда.

Только бы отыскать возможность провернуть это так, чтобы побег не оказался худшим из всех возможных и доступных мне вариантов.

— Ни о чём ты меня и предупредила, — сыронизировал Воронов. — Даже сложно представить, что такого от меня-то здесь могут скрывать. Я в этом доме давно уже пришлый. Родня меня к себе не привяжет.

Даже странно, что этот в высшей степени разумный и прагматичный, деловой человек не замечал очевидного.

— Ты уверен, что видишь ситуацию правильно?

Карий взгляд потемнел. Меж чёрных бровей залегла отчётливая морщинка.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне кажется, ты один так считаешь. Будто тебя ничего здесь не держит. Но ты, как и я, вляпался по уши. Твоя фирма строит всё в этом посёлке, вдобавок ты курируешь реставрацию дома. И говоришь, что всё можешь бросить?

— Если ты считаешь, что я обязан присутствовать на объектах, которыми занимаюсь, то это наивность.

Что это? Стадия отрицания?

И мне до того захотелось вытолкнуть его из состояния мнимого равновесия, что я не сдержалась и снова подступила к самому краю.

— И что, твоя супруга тебя в этом стремлении, считаешь, поддержит?

— Ольга? — нахмурился он, и моё сердце невольно заколотилось быстрее.

— Вы же наверняка с ней обсуждали возможный отъезд.

Воронов продолжал меня изучать. И я запоздало подумала, что в наших не слишком-то частых разговорах дражайшей супруги Воронова мы почти никогда не касались.

Причин и без того предостаточно. Начать хотя бы с того, что Ольга — самая настоящая стерва. О последних своих открытиях я и вовсе молчу…

— А почему ты решила, что она может быть против?

— Потому что вы редко во мнениях сходитесь, — едко парировала я, точно зная, что вызову этим реакцию. Но что важнее, собью эту чуткую ищейку по имени Егор Воронов, со следа.