- Есения, нам с тобой следует пойти принять лекарство и поговорить. – Богдан переводит на меня виноватый взгляд. – Прости. Проходи в гостиную. Мы скоро вернёмся.

Будет промывать ребёнку мозг, что она слишком рано заняла сторону отца, и всё это выглядит подозрительно со стороны? Забавно, ничего не скажешь. И всё-таки мне нужна минутка, чтобы выдохнуть.

Прохожу в гостиную и приветствую няню дочери.

- Меня зовут Марина Германовна. Могу предложить вам чай? – любезно спрашивает женщина, с улыбкой глядя на меня.

Коротко стриженные светлые волосы аккуратно уложены на голове женщины, паутинка морщинок расползается из уголков глаз, затрагивает даже щёки, но не портит внешность няни. Марина Германовна располагает к себе.

- Приятно познакомиться, а я Ангелина. Не знаю, что вам успел рассказать Богдан обо мне.

- Я знаю, что вы мама Сенечки, да вот только не совсем понимаю, как такая чудовищная ситуация могла случиться. Мне довелось стать свидетельницей ссоры начальника с его скоро бывшей женой. Не думала, что женщина способна на такие жестокие слова.

Болтун – находка для шпиона.

Пока мы с няней наедине, я могу задавать интересующие меня вопросы. Вот только с какого начать? Мне столько всего хочется спросить… Столько выяснить…

- У Сени с Богданом действительно настолько крепкая связь?

- Да, от рождения. Они так крепко привязаны друг к другу... Богдан пылинки с дочери сдувает, никогда не позволял Оксане прикрикнуть на дочь или зло посмотреть в её сторону.

Оксана…

Неприятно мне даже просто слышать имя бывшей начальницы, но она стала неотъемлемой частью моего прошлого.

- А Есения любила её?

- Дети слишком чувствительные, они ведь понимают, когда к ним отношение соответствующее. Я почти с рождения вместе с Сенечкой, многое видела. Поначалу тянулась, конечно, а потом… Не любила её Оксана.

Сердце сжимается.

Моя дочь чувствовала себя лишним, ненавистным ребёнком.

- А что насчёт второго ребёнка? Оксана любила свою родную дочь?

- Какого второго ребёнка? – удивляется Марина Германовна.

Значит, второго ребёнка не было вовсе?

Знал ли об этом Богдан все эти годы?

Или правда выяснилась не так давно?

Мы с няней переглядываемся, но заговорить никто из нас не решается, так как слишком много вопросов повисает в воздухе, а где искать ответы на них?

- Вас, наверное, ввели в заблуждение. Ангелина, вы ведь считали, что ваша дочь умерла, верно?

Я опускаю голову.

Откуда няня знает такие подробности? Неужели Богдан рассказал ей всё?

- Да… Вам Богдан рассказал?

- Как-то мы говорили с его мамой. Она редко приезжала сюда, опечаленная трагедией прошлого и поведением Оксаны. Евгения Станиславовна рассказывала, что её сын пережил глубокую трагедию в своей жизни, похоронив ребёнка от любимой женщины. Богдан ведь частенько ездил на могилу дочери…

Вот откуда там появлялись свежие цветы и игрушки.

Богдан приезжал?

Да он ведь ни разу…

Те букеты и игрушки, что я находила на могиле дочери…

Аня говорила, что их привезла она.

Сестра обманывала меня?

Но какой ей смысл делать это?

Не хотела, чтобы я помирилась с бывшим?

Об этом и речи не могло идти.

Руки трясутся, когда думаю, что Богдан тоже посещал могилу. Получается, он и не знал, что наша с ним дочь жива?

И как давно ему раскрылась правда?

- Марина Германовна, как давно Оксана ушла?

Ответить няня не успевает, потому что Богдан с дочерью возвращаются. Девочка подходит к дивану и садится на него. Она сверлит меня любопытным взглядом.

- Расскажи мне о себе? – обращается девочка, вводя своей просьбой в ступор.

- Сень, давай предложим Ангелине выпить чай для начала? – подталкивает девочку Богдан. – Тебе как раньше?