- У тебя было две жены, как у Саида?

- Ой, - прикрывает рот рукой Марина Германовна.

Богдан зло смотрит на женщину.

- Простите… я смотрела сериал, не думала, что девочка всё настолько запоминает.

Няня опускает голову. Видно, что Марина Германовна смущена: ей стыдно, что девочка не просто запомнила, но и сумела сложить два и два в текущей ситуации.

- Я не маленькая, - возмущается Есения. – У Саида была ещё одна жена кроме Жади. У тебя было так же папочка?

- Что-то вроде того, малыш, - кивает бывший.

У-у-у! Какой же непростой разговор-то. Я не думала, что общение с пятилетним ребёнком наберёт такие обороты.

И тут же меня пронзают слова Богдана, которые поначалу я пропустила мимо ушей.

«Помнишь, могилку сестрички, на которую я возил тебя однажды?».

Он возил дочь на могилу?

Неужели на самом деле думал, что наш ребёнок мёртв?

И если всё это провернула Оксана, то это ничуть не умаляет его вины…

Богдан спал с ней, сделал ей ребёнка и обманывал меня столько времени. Он дал этой ведьме зелёный свет и виновен в нашей разлуке с дочерью куда больше стервы, укравшей ребёнка.

Даже если Богдана не посадят за решётку, это не отнимает его моральной вины передо мной и ребёнком, задающим столь «правильные» вопросы.

- Сенечка, ты пока поговори с мамой, а мне нужно на пару вопросов отойти с Мариной Германовной.

Будет отчитывать няню за то, что смотрит такие сериалы в присутствии девочки?

Впрочем, это не моё дело.

Меня сейчас это точно не касается.

Мы с дочерью остаёмся наедине, но поговорить нам совсем не о чем. Я понимаю, что девочка не горит желанием знакомиться с мамой. Богдан всё это придумал, чтобы я с ней сблизилась. Он уверен в том, что девочка займёт его сторону на суде, и её не заберут у «любимого» отца. А вот смогу ли я стать «любимой» мамой? Это сколько времени потребуется, чтобы доказать дочери свою искренность? Доказать самой себе, что она жива… Что это – моя дочь.

- Есения, расскажи мне что-нибудь о себе? Что ты любишь? В какие игрушки нравится играть?

- В разные. У меня есть много игрушек. Я тебе покажу их потом. Можно я пойду к себе в комнату? Я устала и хочу немножко побыть одна.

Она избегает меня…

Девочка хочет сбежать от моей компании, потому что появление «мамы» пугает её.

Наверное, для одного раза мы сделали слишком большой и важный шаг, ведь преодолеть пропасть, которая пролегла за эти пять лет, по щелчку пальцев точно не получится.

- Конечно, малышка. Можешь делать всё, что считаешь нужным.

- Потом поговорим с тобой ещё. Пока.

Девочка убегает, а я смотрю ей вслед, всхлипываю, понимая, что не такой себе представляла свою первую встречу с дочерью.

Я мечтала подержать малышку на руках, приложить к груди, поцеловать её… И это было задолго до того, как на меня обрушили одну страшную новость за другой.

Моя дочь жива.

Кого же я похоронила?

Неужели ребёнок Оксаны погиб?

Но как такое возможно, если она была ещё беременна в то время, когда меня увезли по скорой, и у меня начались преждевременные роды?

Куда она дела своего малыша?

И был ли он вообще?

Богдан возвращается и пристально смотрит на место, где совсем недавно сидела Есения. Он потирает переносицу, виновато поглядывая на меня.

- А где?..

- Она ушла к себе в комнату. Или думаешь, что я похитила её?

- Что за бред, Лина? Я даже мысли себе такой не допустил бы… Прости. Я понимал, что непросто знакомить мать со взрослой дочерью, однако…

- Простить пять лет разочарований невозможно, Богдан. И ты прекрасно понимаешь это. Насильно мил не будешь. Я поеду. Не вижу смысла оставаться там, где чувствую себя лишней.