Как, например, наказания.

Сонные, мы молча перекладываем привезённую из пекарни выпечку в тарелки, и тут в помещение буквально врывается повариха.

Пролетев мимо нашей троицы, будто мы невидимые, она сбившимся от пробега голосом орёт напарнице:

- Видала, что творится? Я так и знала! Так и знала!

- Тише, успокойся и не кричи так. Ты о чём?

Сердце неприятно екает в груди. Я, незаметно для Кэт и Нелии, пододвигаюсь чуть ближе к нише, за которой стоят женщины.

Если и есть в империи новости, с которыми вот так носятся женщины – то они непременно связаны с Гектором Штормом, или другими дворцовыми новостями.

- Новости из дворца!

Чёрт! В негодовании кусаю нижнюю губу, и вся превращаюсь в слух.

Кухарки тем временем продолжают растягивать и без того болезненный для меня разговор:

- Да ты что?

- Ага. Леди Еву-то, того!

- Казнили, что ли?!

- Типун тебе на язык, какой казнили?

- А что тогда?

- На, читай, а то я тебе лучше и не расскажу.

Сил терпеть больше нет. На ватных ногах я направляюсь к раковине, у которой над свежей газетой притаились кухарки.

На вопросительные взгляды жестом показываю, что хочу сполоснуть руки и ставлю ладони под прохладную воду.

Та, что стройнее и моложе, в белоснежном чепце и накрахмаленном переднике, вот-вот проткнёт свежую газету носом. Она читает с таким упоением, что аж принялась грызть ногти левой руки.

- Ты что неграмотная? – газету у неё отбирает вторая женщина, чуть более пышная, в белом, опрятном переднике. Именно она и принесла газету. – Да прогнали деревенщину из дворца! Прошла любовь, завяли помидоры. Ха!

- Ну не знаю, - протягивает первая. – Где видано, чтобы дракон истинную выгонял? Может, враки?

- Какие ещё враки? – качает головой её собеседница. – Написано же: информация от приближённого лица.

Не вытирая рук, отхожу от рукомойника и кухарок обратно к Кэт и Нелли.

Девчонки совсем ещё сонные и даже не слушают, о чём там сплетничают кухарки. А я думать не могу ни о чём ином, кроме как о злосчастной газетёнке.

Информация от приближённого лица?

Не удивлюсь, если такую новость журналистам подкинула любовница Гектора!

Я ведь даже не знаю, сколько она была в его жизни и как сильно хочет занять моё место?

Мысль о том, что он мог спать с ней и со мной одновременно, режет острым ножом.

А добивает картинка, которую я слишком хорошо запомнила: полуголый дракон, целующий другую женщину на пороге своей спальни.

Не знаю, как так получается, но каждый раз, когда я думаю о нём, что-то неладное творится с моей меткой. Когда мы были рядом я не ощущала ничего подобного.

Но вот стоило попасть сюда, как метка «заработала» таким странным образом.

Ещё я заметила желание прикасаться к ней. Странно.

- Ева, ты чего? – Кэт махает у меня перед глазами ладонью, тем самым вырывая из размышлений. – Нас вон отпустили, а ты спишь. Пойдём! Надо ещё переодеться и подготовится к урокам.

Киваю и оборачиваюсь на активно судачащих кухарок. Скоро о новостях будет знать вся академия.

И мне надо срочно подготовиться.

- Иду, - говорю девчонкам, а сама иду к рукомойнику. Снова.

Но в этот раз там никого нет, и я жадно впиваюсь в текст глазами.

«Леди Ева изгнана из дворца! Сколько истинная протянет без дракона? Стоит ли империи опасаться Чар Истинной?»

Каких ещё Чар Истинной?!

«Говорят, что за несколько месяцев во дворце Леди Ева нажила себе немало врагов.»

Сердце пропускает удар, в голове гудят сказанные с ненавистью слова мачехи:

- А ты, Ева, послушай-ка меня внимательно. Либо мы твоя семья, либо мы твои враги.

Неужели это её рук дело, и она так быстро скормила информацию обо мне газетчикам?