Между тем воевода Никифор, узнав, что Афанасий ушел из Кименского монастыря, скорбел душой и раздумывал, как бы его найти. Он писал к правителю Солуни, чтобы тот отправился на Афон и хорошенько разузнал об Афанасии. Правитель отправился на Афон и, призвав прота, начальника над всеми игуменами Афонских монастырей, стал расспрашивать об иноке Афанасии, описывая его лицо, внешний вид и его ученость – все, как писал ему Никифор.

Прот отвечал: «Муж, какого вы ищете, не приходил на эту гору, но наверно ничего сказать не могу. В скором времени у нас будет собор, на который должны собраться все насельники этой горы. Если инок, которого вы ищете, находится где-нибудь здесь, то надо думать, что он во всяком случае придет с другими на собор, и мы тогда узнаем его».

Затем посетитель отбыл в Солунь.

В то время был на Афоне обычай три раза в год собираться в лавру, называемую Карейской, в три великих праздника: в Рождество Христово, Пасху и Успение Пресвятой Богородицы. Все собирались на праздничную службу и приобщались Божественных Таин Тела и Крови Христовой, затем вкушали общую трапезу.

И вот настал праздник Рождества Христова, и сошлись отцы и братия в Карею из всех прочих монастырей и пустынножительных келий. Пришел и старец, учитель мнимого Варнавы, со своим учеником. Прот же, тщательно вглядываясь во всех приходящих, искал такого, который бы отвечал признакам, описываемым Никифором. Увидав инока, пришедшего с тем старцем, он спросил его об имени. Тот назвался Варнавою, и это смутило прота. Он захотел проверить книжные знания пришлого монаха, и когда настало время чтения и была разогнута книга, прот велел иноку, назвавшемуся Варнавою, прочесть вслух собору надлежащее чтение. Тот отказывался, говоря, что он простец и невежда. Старец же его улыбнулся и тихо, смеясь, сказал проту: «Не тревожь его, авва: брат этот еще до сих пор учится слагать буквы и изречения первого псалма». Прот же строго настаивал на своем приказании.

Тогда блаженный Афанасий, видя, что не может утаиться, так как прот грозил ему запрещением, оказал повиновение власти, поставленной от Бога, и стал читать, как умел. У него же был дар громкого, выразительного и приятного слова, так что все слушавшие удивлялись. Удивился и старец его и ужаснулся, видя и слыша то, чего не ожидал, стыдясь, что учил его, как безграмотного, и радовался, благодаря Бога, что сподобился быть учителем столь учительного мужа, и слезы текли у него из глаз.

Тогда узнали все Афанасия, и все оказывали ему уважение. Один из отцов, именем Павел, стал пророчествовать к братии, говоря: «Этот брат, позже нас пришедший на эту гору, упредил нас в добродетели и будет первым среди нас во славе Небесного царствия, ибо многим он будет отцом и наставником спасения». Прот же сказал Афанасию, что Никифор-воевода с братом своим Львом ищет его. Афанасий умолял прота скрыть его, чтобы ему не пришлось расстаться со Святой Горой. Прот понял, что для Афона будет ощутительным лишением, если Афанасий покинет Святую гору, и обещал ничего не говорить тем, кто его искал.

Он позволил Афанасию безмолвствовать отдельно в пустынной келье, в трех верстах от лавры. Там прп. Афанасий стал работать Богу, питаясь трудами рук своих. Будучи прекрасным переписчиком, он работал так быстро, что в шесть дней переписывал всю псалтирь, не оставляя и обычных правил, и за книги отцы подавали ему хлеб.

В то время, как прп. Афанасий жил в окрестностях Карейской лавры в безмолвии, – упомянутый выше Лев, брат Никифора, начальствуя над западными войсками, с помощью Божией и Пресвятой Богоматери, одержал славную победу над свирепыми скифами. Возвращаясь с похода, он зашел на Афонскую гору воздать за победу благодарность Христу Богу и Пречистой Деве. Совершив благодарственную молитву, он принялся прилежно искать Афанасия. Узнав о нем, он поспешил в его безмолвную келью и при виде его сильно обрадовался. С любовью обнимая его, он плакал от радости и проводил в беседах с ним день и ночь, наслаждаясь его премудрыми словами.