Цвейн-то стоит передо мной абсолютно голый после обращения! Широко расставив мощные ноги, скрещивает на широкой груди руки и улыбается во все лицо.

Красуется?

Есть чем, безусловно.

Черт! Прячу свое пылающее стыдом лицо в ладонях. Щеки горят и обжигают озябшие руки.

Стягиваю с плеч камзол: надо дать ему хоть что-то, чтобы прикрыться.

Собираюсь с духом и открываю глаза.

В конце концов, я взрослая женщина: что я там не видела?

И плевать, что опыта у меня с наперсток, а Цвейн прекрасен, словно драконий Бог.

Правда, мой порыв оказывается бесполезен.

Когда я отрываю руки от лица и поднимаю взгляд, Цвейн стоит уже полностью одетый в рубашку и штаны, ухмыляясь глазами.

Он подает мне руку, чтобы встать, и я замечаю на его пальце перстень с аметистом.

Ну, конечно, глупышка Лив, ругаю себя мысленно. У Цвейна есть артефакт, который материализует одежду.

— Где мы? — спрашиваю, чтобы скрыть свою неловкость, и возвращаю камзол на плечи.

Отворачиваюсь, не в силах смотреть на Цвейна. Мы стоим на самом краю густого, темного леса.

Перед нами вьется поросшая травой тропинка, которая уходит далеко в чащу. Куда она ведет?

Всматриваюсь в черноту леса и замечаю среди раскинутых лап елей покосившийся домик.

— Успела меня рассмотреть? — игнорирует мой вопрос Цвейн.

Отвечаю ему злым взглядом.

— А раз так, — ничуть не смущаясь продолжает он, — ты как честная девушка обязана выйти за меня замуж, — усмехается, а я задыхаюсь.

Не понимаю, как можно шутить после всех событий, что произошли недавно.

— Ты черствый наглец! — возмущаюсь. — Разве можно так шутить?

— А кто тут шутит? — Цвейн берет меня за руку и ведет за собой, прямиком к тому самому домику.

— Я не понимаю, — честно признаюсь, — что ты имеешь в виду?

— Что непонятного? Я прямым текстом тебе говорю: ты выходишь за меня.

— Здесь? — картинно обвожу глазами лесную чащу.

Но тут же меня обжигает пониманием. Окатывает огненной волной.

Густой лес, старый одинокий дом.

Упираясь пятками в траву, тяну свою руку из руки Цвейна.

— Что ты задумал? — шепчу в ужасе, и в голове стреляет догадка, разнося по нервам килотонны паники, которая заставляет застыть кровь в жилах. — Черное венчание?!

Его темный взгляд из-под нахмуренных бровей подтверждает мое самое ужасное предположение.

— Я не пойду на это даже под страхом смерти! — выпаливаю уверенно. — Никогда!

10. 4.1

Туфли вязнут в чуть сырой траве, я упираюсь изо всех сил. Но Цвейн, кажется, этого не замечает. Вот скала!

— Постой! — в моем голосе сквозит неприкрытое отчаяние.

— Какие-то проблемы? — Цвейн все-таки чуть сбавляет шаг.

— Проблемы? Ты слышал — я не согласна!

— У тебя есть ещё варианты, как выбраться из того дерьма, что закрутилось вокруг тебя?

— Я согласилась выйти за тебя. Честно. Перед Богами! Но не перед тёмными силами!

— Это единственный шанс для тебя, чтобы выпутаться!

— Стать твоей рабой?

— Я, конечно, не против, — вновь эта улыбочка, которую хочется с силой стереть с его лица. — Но, кажется, ты полна суеверий. Не все так страшно, как рисуется в твоей прекрасной головке, Лив.

Не верю! Не верю его словам, ведь я много слышала о черном венчании — опасном ритуале, что соединяет две судьбы навсегда, до самой смерти. Гарантия стопроцентная. Но и плата за это высока.

— Отдать тебе свое тело, сердце, мысли, гордость? Никогда!

Цвейн, наконец, останавливается и отпускает меня.

Я, не ожидая столь резкого маневра, теряю равновесие и почти падаю.

— Знаешь, это не кажется плохой идеей, глядя на тебя, — Цвейн подхватывает меня, молниеносно оказавшись рядом и сильным рывком ставит снова на ноги. — И шагу ступить не можешь, чтобы не оказаться в неприятностях!