Так разве Цвейн спасает меня?

Он уверен, что да.

Правда, надевает при этом другие оковы, свои личные. Лишая права голоса.

— Куда дальше? — спрашиваю, когда в голове, наконец, проясняется.

— Никуда, — пожимает плечами Цвейн, а я снова теряюсь.

Что он задумал?

9. 3.3

— Придется немного полетать, малышка Лив, — как ни в чем не бывало сообщает Цвейн. — Надеюсь, ты не боишься высоты.

Я поднимаю голову к небу, гадая, на чем он собирается лететь.

А когда меня озаряет догадка…

— Нет! — вскрикиваю и отступаю на шаг. Он же не думает… Нет, Цвейн как раз так и думает. — Я не сяду на… тебя!

— Заметь, эта опция доступна далеко не каждому, — усмехается дракон. — Единицам, я бы сказал. И да, тебя я не спрашивал.

— Но я никогда не летала на драконе, — шепчу отчаянно, глядя, как Цвейн расстегивает пуговицы на своем камзоле. Залипаю на его пальцах, не в силах оторвать взгляд. — И не уверена, что смогу.

— Никогда? — Цвейн поворачивает ко мне голову, блеснув темным взглядом, полным удивления. Но все верно: с Циром я никогда не летала. — Тогда ты на премьере.

Он снимает с себя камзол, оставшись в одной рубашке, подходит и накидывает его мне на плечи.

— Будет холодно, — чуть сипит Цвейн. Отступает тут же не пару шагов назад, а я, кутаясь в тяжёлую ткань, что явно больше меня, вдыхаю запах. Запах Цвейна, сотканный из контрастов. Он пахнет озоном после грозы, морем во время шторма и немного теплой кожей.

Прячу лицо в воротнике камзола, стараясь скрыть румянец. Стыдно за то, что мне нравится запах чужого мужчины.

— Обещай, что будешь осторожен, — прошу, не поднимая головы.

— Всегда, крошка.

А когда я все же поднимаю взгляд, передо мной уже дракон.

Огромный хищник, весь покрытый чёрными матовыми чешуйками с острыми пиками шипов.

Лишь только глаза, знакомые до боли, говорят о том, что передо мной все тот же Цвейн. Только в другом обличии. Новом для меня.

Дракон поворачивает голову, указывает себе на спину и плашмя прижимается к земле.

Это знак мне, чтобы садиться.

Сглатываю вмиг пересохшим горлом, зябко кутаясь в огромный камзол.

Страшно и волнительно одновременно.

Собравшись с духом, забираюсь между его хребтов, надежно устраиваюсь и крепко обнимаю один, прижимаясь всем телом.

Чешуйки дракона — теплые и чуть колют. Поэтому я надежно подбиваю подол платья вокруг ног. Закрываю глаза. Боги!

Внутри, в самой сути дракона слышу урчание. Вроде бы незлобное.

Считаю до десяти, закрыв глаза. Чувствую, как перекатываются стальные мышцы дракона.

Взмах огромных крыльев.

Ветер шумит в ушах и холодит лицо.

Я изо всех сил цепляюсь за хребет.

Открываю наконец глаза и задыхаюсь. Кислород пробивается в легкие с болью. Дышать трудно, и каждый вдох мучительно рвет грудную клетку.

Я прижимаюсь щекой к хребту дракона, тоже покрытому чешуйками, что царапают щеку. Прикрываю глаза. Может, так будет легче?

Меня слегка мутит и кружится голова, поэтому я толком не понимаю, где мы летим.

Лишь изредка приоткрываю глаза, выхватывая взглядом то острые шпили домов с ручейками улиц, то бескрайние поля, то темную гладь воды.

Наконец, мы начинаем резко снижаться, так что глаза слезятся. Последнее, что вижу, зеленая кромка леса. А потом все расплывается.

Чувствую, как дракон мягко приземляется на лапы, и сползаю с него без сил.

Сажусь на мягкий мох, с усилием сводя ноги после долгого полета. Руки сводит судорогой, и я, хоть и с трудом, но распрямляю пальцы.

— Малышка, ты так за меня цеплялась, думал, хребет мне снесешь, — слышу насмешливый голос рядом.

Поднимаю глаза и тут же в ужасе жмурюсь.