— У тебя нашли кристалл-накопитель для магии.

— Это какая-то ошибка! — горячо восклицаю я. Пытаюсь соединить детали в голове, но никак не получается сложить все в единую картину. — Аланда ворвалась в комнату, пыталась сжечь меня. Говорила какую-то чепуху про возмездие. А потом я ничего не помню.

Конечно, возможно, она попыталась скрыть свой поступок после, но почему оказалась с исчерпанным резервом? Кто его выкачал? И почему подставил меня?

— Комната была закрыта, я лично это сделал, — от холода в голосе Цвейна я ёжусь. — Никто не мог зайти. Только выйти.

— Но Аланда смогла!

— Невозможно, — чеканит Цвейн с такой несокрушимой уверенностью, что если бы я до сих пор не чувствовала в носу запах гари, и впрямь усомнилась, вдруг мне все привиделось.

— Посмотри на мои ноги, — да, они тоже еще болят. — На них должен быть ожог!

Цвейн разворачивается чуть в сторону и скользит взглядом по моей фигуре. Что в нем — увидеть невозможно. Приговор мне или помилование?

Он проводит рукой по моей щиколотке, слегка задевая ткань платья, и откидывает подол.

Кожу холодит прохладный воздух, я вся покрываюсь мурашками.

А когда ощущаю прикосновение горячей руки, дергаюсь.

Он ведет по выпирающей косточке, очерчивает края браслета, холодный свет которого позволяет мне рассмотреть лицо Цвейна лучше.

Я вижу его глаза — темные дыры, с двумя тлеющими огнями в самом центре. Эти огоньки как маяки во тьме, что окружает меня. Но они не спасают, наоборот, затягивают в самый омут.

Рука ползет вверх, нежное прикосновение заставляет расслабиться на минуту.

Но затем жесткие пальцы больно впиваются в кожу, заставляя меня чуть вскрикнуть от неожиданности.

— Ни одного доказательства, Лив, — зло выплевывает Цвейн. — Ни одного!

— Я… не понимаю, — шепчу, а его хватка становится сильнее и больнее, я пытаюсь дернуться, но тело, скованное магией, мне почти не подчиняется. — Меня кто-то подставил!

— Или хотел помочь! Кто помог тебе бежать, отвечай!

Он отпускает мою ногу и теперь склоняется над лицом близко-близко. Так что его дыхание щекочет мне губы.

— Ну же, Лив. Я вовсе не хочу выпытывать из тебя правду силой! — пламя его глаз обжигает холодным огнем.

8. 3.2

— Смотри мне в глаза, — звучит новый приказ, а у меня внутри все сжимается. Стискиваю руки в кулаки, когда понимаю:

— Ты хочешь залезть мне в голову?

Поверить не могу, что Цвейн собирается проникнуть ментально в мое сознание — говорят, это совсем неприятно. И опасно. Я слышала, что, по крайней мере, половина людей, чьи мысли, чувства или желания пытались увидеть насильно, так и не пришли в себя после этого.

— Мне нужно знать, — звучит как оправдание жестокости, но я не собираюсь его принимать.

— Я сказала тебе правду, — цежу сквозь зубы. — Зачем мне врать? Зачем мне магия Аланды?

— Как насчет того, чтобы использовать ее магический резерв, чтобы скрыться из дворца?

Да, пожалуй Аланда, в отличие от меня, достаточно сильная чародейка. Вот только:

— Куда мне бежать?

— К отцу? — Цвейн так быстро находит ответ, что поначалу я теряюсь.

— Ну да, — с горечью произношу я. Искать поддержки родителей — вполне оправданно. Вот только не в моем случае. — Мне некуда бежать. Я ждала тебя.

— А если бы было? — Цвейн опасно сужает глаза, а крылья его носа хищно раздуваются.

Я на секунду даю мыслям о побеге поселиться в моей голове. Представляю, что оказываюсь далеко за пределами замка. Одна. Начинаю новую жизнь. Смогла бы?

Но огонь в глазах Цвейна вытесняет все эти мысли в зародыше.

Я понимаю — куда бы я ни побежала, найдет.