Мне было тогда лет пять, я долго гляделся в зеркало, пытаясь понять, чем так уж сильно не похож на родителя, ничего криминального не разглядел, но запомнил. Мать клялась и божилась, что я - отцов сын, что это всё наветы завистников, но Карло не слушал. У них уже была Неола – копия обоих вместе взятых, к ней у отца претензий не было.
Смешней всего, что с возрастом я сам стал выискивать общие черты хотя бы с матерью и тоже не находил. Ужасно хотелось спросить: может, я вообще, подкидыш? Но язык не поворачивался, а получить утвердительный ответ, было ещё страшней…
***
- Я слышал, что сюда невозможно доплыть… – возвращаюсь в реальность.
- Как видишь, ничего невозможного нет, мы же здесь! – голос Индри звенит легко и весело, а моё горло, словно растрескавшаяся пустыня. Стыдно, неловко просить её о чём-либо, но она понятлива, поднимается от костра и идёт к зарослям, приподнимает широкий лист, под которым обнаруживается несколько половинок кокоса с выдолбленным дном,
- На, пей, - подаёт одну. Оказывается, она наполнена водой. Боже, какая вкусная! Чистая вода кажется мне сладкой, а может и вправду, слегка отдаёт кокосовым привкусом. Выпиваю залпом, Индри предлагает ещё, повторяю, и мир передо мной начинает играть новыми красками: разве это ад, когда тепло, зелено, всё в цветах, как в райских кущах, а передо мной прекрасная дева, позволившая утолить жажду и готовящая пищу богов.
- Спасибо, сестрёнка, - только и могу вымолвить, хотя и на это язык поворачивается с трудом. И не потому, что присох к нёбу, а потому что непривычно. Я всегда называл Индри цаплей. Как-то однажды услышал, что мать её так прозвала, и рад был стараться. Знал, что её это прозвище бесило ужасно, и наслаждался, дразня. А теперь не могу отвести глаз, она идеальна, а все те фигуристые кубышки, что считаются в нашей местности эталоном – маленькие толстухи.
- Смотри-ка, родственные чувства взыграли? – хмыкнула, будто уколола в сердце иглой, - не за что, братец.
Её лиса-собака настороженно молчит, но, не переставая скалит пасть, а я настолько устал, что еле держусь на ногах,
- Можно мне поспать рядом с твоим костром? Завтра поищу для себя, какое-нибудь место, чтобы не мешать, но сегодня просто нет сил, - Индри вместо того, чтобы ответить, всерьёз советуется со своей косматой подругой,
- Молли, может, пустим этого человека переночевать здесь? – почёсывает загривок, - он не опасен, поверь, - не знаю, что она имела в виду конкретно, но мне теперь во всём мерещится двойной смысл,
- Да уж! – ворчу.
- Я же знаю, что у тебя не осталось сил, - она наверняка поняла, куда клоню, но ссориться не склонна, напротив, на удивление добра, - садись поближе к огню, сейчас будем ужинать. Сегодня в нашем заведении рыба на углях с салатом из ламинарии, - я вдруг понимаю, что голоден и принимаю приглашение…
Странная псина послушна хозяйке, позволяет приблизиться к костру и присесть рядом. Потом Индри подаёт мне запечённую рыбину на листьях и самодельную кокосовую чашу, наполненную словно лапшой, бурыми водорослями,
- Приятного аппетита Санди! - следующую порцию без водорослей сестра предлагает собаке, предварительно развернув листья, выкладывает ей словно на тарелке,
- Это твоё, дорогая! - а себе в последнюю очередь, третью рыбку меньше предыдущих. Совсем небольшую. Девочки на меня явно не рассчитывали.
- Индри, ты себя обделила, - я готов поменяться, да вообще, отдать свою долю, но она легко отвечает,
- Не волнуйся, ещё есть фрукты, не пропаду. Но тебе действительно, когда придёшь в себя, придётся научиться заботиться о себе самому.