— Давай сюда свой фикус. — Забираю из детских рук тяжёлое растение, которое на самом деле оказалось чудом выжившим фикусом, и уточняю: — А игрушки ты выбрала?

— Угу. — Угукает как совёнок. — Воть… — Совершенно бесхитростно показывает на плюшевую гору зайцев, мишек, котиков, собачек и даже того здорового ежа, которого я ей сам зачем-то подарил на два или три года.

Ёж смотрит на меня своими чёрными стеклянными глазами, словно молчаливо говорит: «Здорово, приятель. Помнишь меня?». Ужасный подарок для девочки. Но тогда мне так не казалось.

Лера не забыла даже свою лейку, красующуюся рядом со всей этой плюшевой бандой.

— Ого. Это все?

Все или всё — в данном случае имеет равнозначное значение.

— Угу. — Часто-часто кивает. — Они сказали, что очень соскучились без меня.

Пообедав с Лерой в кафе, возвращаемся домой.

Держа в одной руке фикус, засовываю ключ в верхний замок, который вдруг оказывается открытым. Хотя я точно помню, что закрывал дверь на оба замка.

Оксана вернулась, не предупредив?

— Анд'лей, ты ско'ло? Я писить хочу. Сильно-пресильно, — доносится из-за спины.

Открываю дверь, и мой взгляд натыкается на дорожный чемодан.

— Сюрприз! — радостным криком оповещает о своём неожиданном возвращении Оксана с явным намерением обнять. Но фикус, который я держу, мешает ей это сделать. — Что это? — Жена с нескрываемым удивлением таращится на растение в моей руке.

— Фикус.

«Фикус, познакомься, это Оксана».

— Зачем он нам?

— Он мой! — заступается за свой цветок Лера и робко выходит вперёд. — П'ливет.

Оксана переводит взгляд с фикуса на девочку, и улыбка медленно сползает с её лица.

— А она что здесь делает?

[1] Имеется в виду художественный фильм французского режиссёра Люка Бессона «Леон».

8. Глава 7

Оксана задаёт вопрос с таким видом, будто увидела перед собой какое-то пресмыкающееся, а не ребёнка.

Мне кажется, даже фикус прилично охренел от такого чудовищного бессердечия и просто возмутительной вульгарной бестактности.

Валерия широко распахивает глаза и настолько теряется, что замирает испуганной мышкой.

Едрид мадрид! Да тут даже я растерялся бы, если бы мне такое сказали!

— Лера здесь живёт, — отвечаю дорогой жёнушке спокойным тоном.

Только одному чёрту известно, чего мне стоило сдержаться и не надеть горшок, который я держу в руке, ей на голову. Несчастный фикус точно ни в чём не виноват, чтобы, пережив двухнедельную засуху, заслужить такую участь.

— Вот как?! — Оксана выгибает бровь и, хмыкнув, презрительно кривит губы.

Жаль, что взглядом нельзя убивать. Я бы не раздумывал.

Отвожу взгляд от жены, ставлю фикус на пол и как можно мягче обращаюсь к застывшей в немом шоке племяшке:

— Лер, ты же в туалет хотела? Иди скорей. — Помогаю ей снять сапожки и легонько подталкиваю, побуждая к действию.

Нечего ребёнку слышать всё то, что я собираюсь высказать своей драгоценной супруге.

Не обращая внимания на свою благоверную, слежу, как Лера, настороженно взглянув сначала на меня, а потом на Оксану, идёт в сторону туалета. И только тогда, когда она закрывает за собой дверь, я перевожу тяжёлый взгляд на жену.

— Ты с ума сошла такое говорить при ребёнке?!

— А что такого я сказала? — Вызывающе вздёргивает подбородок и распрямляет плечи, выпячивая грудь, чтобы продемонстрировать мне свой глубокий вырез.

Неужели она серьёзно думает, что я настолько оголодал, что ради её загорелого бюста, выгоню из дома Валерию?

— Ты действительно не поняла, что? — Окончательно выпадаю в осадок, глядя на чудовище в женском обличии. — Ты только что в самой грубой форме высказалась, что не желаешь её здесь видеть.