Точно такую формулировку я уже слышал от следователя. Только им проще списать смерть в результате несчастного случая, произошедшего по вине пострадавшего, чем доискиваться до настоящей причины.

— Света не употребляла наркотики, — твержу упрямо. — Я знаю свою сестру.

— Я не это имел в виду. Она и сама могла этого не подозревать. К примеру, пила какое-нибудь успокоительное.

— В состав которого входит дурь?

— Слушай, все лекарства, по сути, это уже яд. Например, у таблеток от давления, есть побочный эффект — остановка сердца. Однако это не мешает врачам выписывать их своим пациентам. Ведь не обязательно, что он сработает. Так? Так. А если сработал, то, что ж, не повезло. Однако ни в одном заключении не напишут, что смерть наступила в результате приёма таблеток. Это ж вся фармакология полетит к чёртовой бабушке. А это такие деньги.

— Бред. Света не принимала никаких таблеток. И уж тем более не стала бы пить перед тем, как сесть за руль.

— Тогда я не знаю, что думать.

Я и сам не знаю, что думать.

Когда случается что-то неожиданное и трагическое, сложно осознать реальность происходящего. Всё кажется нереальным.

Я постоянно задаюсь вопросом, как… Как, чёрт возьми, это могло произойти?!

Мне не верится, что Света принимала какие-либо препараты, чтобы справиться с затянувшейся депрессией после развода. Не было у неё никакой депрессии! Она всегда была сильной и стойкой. Уныние и тоска совершенно не свойственны её характеру и поведению.

В то, что она сознательно могла устроить аварию, я тоже не верю. Света всегда старалась быть осторожной и ответственной, и уж точно она никогда бы не стала рисковать жизнью Леры.

Ещё сложнее поверить в то, что авария была подстроена. Кому это было нужно и зачем? На этот вопрос у меня тоже нет ответа. Потому что желать зла и тем более смерти моей сестре просто некому.

Каждый день я переживаю разные эмоции — от гнева и печали до чувства вины и растерянности. Внутри меня всё перепутано. И кажется, что нет выхода из этого эмоционального хаоса.

Выходит, что эту ужасную аварию, кроме как случайной, по-другому не назовёшь? Но тогда почему я никак не могу смириться со случившимся?

Видимо, я всё-таки просто не хочу принимать тот факт, что моей сестры больше нет.

7. Глава 6

За окном льёт как из ведра.

Дождь зарядил ещё ночью и до сих пор не прекращается. Как бы этого не хотелось, но скорее всего из-за непогоды Лера останется без прогулки, и нам придётся провести весь день дома.

— Анд'лей, а почему у вас с Оксаной нет маленьких деток? — озадачивает вопросом заскучавшая Валерия.

Лера большая любительница задавать разные, порой самые неожиданные вопросы.

— Не знаю. Как-то не сложилось, — отвечаю уклончиво.

На самом деле дети в наши с Оксаной планы не входили. Обычно о детях всегда мечтает женщина. Оксана не мечтала. Я тоже особо не задумывался, откладывая этот вопрос на неопределённое будущее.

Зато теперь у нас обоих есть Валерия.

— 'Залко. Мы бы сейчас вместе иг'лали. — Тяжело вздыхает. — И иг'лушек тоже нет. — Ещё один вздох.

Взобравшись на табурет, Лера стоит на нём на коленях и смотрит, как дождь крупными каплями шлёпает по лужам. Водит пальчиком по пустому подоконнику, выводя на нём невидимые узоры.

— А цветочков почему у вас нет?

— Не знаю.

Оксана явно не любительница цветоводства. Я тоже не испытывал особой тяги к домашней флоре. Есть — хорошо. Нет, значит, нет. Единственный кактус в офисе выживает сам по себе, да и то только потому, что Ольга Михайловна его изредка поливает.

— Мамочка очень любила цветочки, — грустно вздыхает малышка, пока я просматриваю детское меню, чтобы сделать заказ на дом.