— Тогда мы пошли?

— А дяде Анд'лею мы пончики купим? А то он дома совсем-совсем голодненький, — сдаёт меня со всеми потрохами.

До меня доносится весёлое хрюканье Стаса. Вот кому живётся хорошо и весело.

— Господи, что за чудо! Обязательно купим! — уверяет Леру Ольга Михайловна, и улыбка на её лице расцветает ещё шире.

— А мне? — напоминает о себе Ларионов, заставляя Леру остановиться. — Я тоже весь день голодненький, — посмеиваясь, повторяет за моей племяшкой понравившееся определение.

Лера вопросительно смотрит на Ольгу Михайловну и, получив от той, утвердительный кивок, что и этому дяде они всё купят, с облегчением выдыхает. Но тут же спохватывается.

— Ой!

— Что такое, Лерочка?

Валерия освобождает свою ручку из руки женщины и подходит ко мне.

— Анд'лей, мне ну'зны дене'зки. Опять. — Протягивает открытую ладонь, на которую я кладу банковскую карту, достав её из бумажника.

Как с ней обращаться, Лера уже научилась. Причём очень быстро, как самая настоящая женщина.

— Весело у вас однако, — замечает Стас, когда Ольга Михайловна и Лера уходят, и через открытую дверь доносится из коридора Лерино весёлое щебетание.

Племяшка делится с новой «подружкой», как вчера она сама всё-превсё покупала.

— Веселее не бывает.

— Нет, я серьёзно. Она чудесный ребёнок. И даже с пелёнками возиться не надо, — замечает Ларионов и начинает тихо гоготать, видимо, вспомнив новость, с которой Лера вернулась.

Я бы с ним тоже посмеялся за компанию, если бы этот вопрос несколько дней не стоял у нас слишком остро.

— Я и не утверждаю обратного.

По крайней мере, я до сих пор не свихнулся только благодаря ей.

— Что по документам? — переводит тему Стас.

— Завтра должны быть готовы.

— Быстро. А жена твоя как отнеслась? Что-то я плохо представляю Оксанку в роли матери.

Я совсем не представляю. Как и себя не представлял в роли приёмного отца. Но справляюсь же, потому что выбора у меня нет.

— Она ещё не вернулась.

До приезда жены остаётся ровно неделя.

Мой ответ заставляет коллегу присвистнуть.

— Неплохо так…

Взглядом осаживаю Стаса не развивать эту тему. Я и сам не ожидал от Оксаны такого отношения, но обсуждать этот вопрос с кем-то ещё тоже не намерен.

— Ладно. Это ваши проблемы. Разберётесь. Так что там с причиной смерти?

— Что смерть наступила от повреждений, полученных в результате ДТП.

— И что тебе не нравится?

— Всё.

— А можно конкретнее? — просит Ларионов. — Что не сработала подушка безопасности? Если это заводская неисправность, то можно подать на производителя в суд. Хлопотно, конечно, и не факт, что можно доказать, но…

— В крови Светланы было обнаружено наркотическое вещество, которое стало причиной снижения реакции.

Таков результат пришедшего ХТИ.

Сестра не успела затормозить. Точнее она совсем не тормозила, словно целенаправленно решила разбиться.

Однако, когда я обратился к следственным органам, мне ненавязчиво посоветовали не заострять на этом внимания, чтобы у меня не возникло проблем с установлением опекунства.

— И?

Вонзаюсь в Ларионова тяжёлым взглядом. Он совсем дурак, или только прикидывается?

— Стас, какое, на хрен, наркотическое вещество?

— По идее они должны были написать.

Всё-таки дурак.

— Света не употребляла наркотики, — повторяю то, что за прошедшие две недели я повторил, наверное, уже сотню раз, если не больше.

— Андрюх, я понимаю, что она твоя сестра, и, что плохо говорить об умерших не принято…

— Да при чём здесь это?! — взрываюсь.

— При том, что ты не так часто общался со своей сестрой, — ставит мне в укор. Только я и сам виню себя в этом. Слишком поздно мы начинаем понимать это. — Ты элементарно мог не знать некоторых вещей, — совершенно спокойно на мой выпад отвечает Стас.