— А где моя мамочка? — спрашивает дрожащими губами.

Только я совершенно не знаю, что в таких случаях нужно говорить ребёнку. Я вообще не знаю, что нужно делать с детьми. Потому что у меня всегда рядом была Света.

А сейчас её рядом нет. Но есть Лера…

— Мамочка спит, — помогает с ответом фельдшер, отходившая заполнять документы. — Ты большая умничка, что тихонечко посидела, — хвалит Валерию.

— А когда она пл'оснётся?

Фельдшер стреляет в меня быстрым взглядом и с сожалением поджимает губы.

— Этого я не знаю, — отвечает с тяжёлым вздохом. — Вот возьмите. — Протягивает мне телефон и документы Светланы. — Иначе ничего этого не осталось бы. Машину скорее всего эвакуируют на штрафстоянку, — зачем-то говорит.

Машина в данный момент волнует меня меньше всего.

— У девочки есть отец?

Теоретически у каждого ребёнка есть и отец, и мать.

Вот только Леру после рождения оставили в родильном доме, и моя сестра заменила ей родную мать. Что же касается приёмного отца, то Аркадий так не смог им стать. Или не захотел. Через два года после появления Леры в их семье он без каких-либо объяснений неожиданно для всех подал на развод, и они со Светой развелись.

Насколько я знаю, сестра к бывшему мужу больше ни за чем не обращалась. Поэтому я совсем не уверен, что сейчас он возьмёт на себя заботу о Лере.

— Нет. Я сам позабочусь о девочке.

Мой ответ заставляет совершенно незнакомого человека с облегчением выдохнуть.

— Ваша сестра очень переживала за неё. — Женщина переводит сочувствующий взгляд на Леру.

Света всегда переживала за кого-то больше, чем за себя.

— Я бы посоветовала вам всё-таки свозить девочку на осмотр, и лучше сразу обратиться к психологу, — добавляет тише. — Произошедшее — ужасная травма для её психики. Но дети в этом возрасте, в отличие от нас с вами, очень быстро забывают обо всём.

Лера не пострадала благодаря подушке безопасности, которая у Светы почему-то не сработала.

***

Насчёт Аркадия я оказался прав. Бывший муж Светы выразил соболезнования по поводу её смерти, а о Лере он даже не спросил.

Да и хрен с ним вместе с его соболезнованиями, которые мне никуда не упёрлись.

Я позвонил маме, как просила сестра в своём последнем желании. И даже дозвонился и выслушал её охи и ахи. Но на похоронах собственной дочери мать так и не появилась.

Бог ей судья.

Оксане я сообщил о смерти Светланы, как и о том, что мой отпуск в связи со сложившимися обстоятельствами придётся отменить. Но на её возвращении наставать не стал. Зачем? Помощи от неё не будет никакой, а проблем мне и без неё хватает.

***

Прошедшая неделя выдалась неимоверно ужасной. Каждый день похож на кошмарный сон, из которого у меня никак не получается вырваться.

Похороны сестры, идиотские вопросы следователей, заполнение такой кучи бумаг, сколько я не писал, наверное, за целый год, — от всего этого я едва не свихнулся.

А ещё маленькая Лера, которую я мог на час-два оставить в офисе, или мне приходилось брать её с собой.

Выжатый, как лимон, еду в офис, чтобы забрать племянницу.

— Хреново выглядишь, — замечает Стас, когда я вхожу в рабочий кабинет.

Чувствую я себя ещё хуже.

— Где Лера? — Шарю глазами, но племяшки не вижу.

Карандаши и фломастеры, которыми она рисовала, лежат на столе. Розовый рюкзачок тоже висит на месте, а самой Леры нет.

— В дамской комнате.

— Где-где?

— В туалет ребёнок захотел. — Многозначительно разводит руками Стас, показывая на всю серьёзность ситуации, но при этом комически играет бровями.

Только вот мне ни черта не смешно!

— Одна?

— Да, ё-моё! Карелин, выдохни ты уже! Она же девочка! — произносит слово по слогам. — Или, по-твоему я должен был идти с ней в женский туалет?