Она рвётся вслед с каталкой, на которой увезли Свету.

— Да поймите же! Нельзя детям в отделение!

— Девочку тоже нужно осмотреть.

— Везите её в детское отделение.

— Да что ты за человек такой?! Ты же видишь, что она к матери рвётся. Девочка и без того напугана! — спорит с ним фельдшер в куртке работника скорой помощи.

— И что? Звоните отцу, бабушкам — кому угодно!

— Нет никого!

— Я здесь, — озвучиваю, когда подхожу ближе. — Со мной вы разговаривали по телефону.

— Слава Богу, — выдыхает фельдшер и машет рукой в сторону коридора. — Вы ещё успеете. Я пригляжу за девочкой.

Киваю и догоняю каталку. Грузовой лифт распахивает свои дверцы, и медсестра закатывает мою сестру внутрь. Вхожу следом и с болью смотрю на залитое кровью лицо сестры. Её глаза закрыты. Я не знаю слышит она меня или нет.

— Света, — зову и касаюсь пугающе холодной руки.

От моего прикосновения сестра приходит в себя и приоткрывает глаза.

— Андрей… — произносит слабым голосом. — Ты не улетел…

— Нет. Я здесь. Не разговаривай. Береги силы.

— Андрей… Лера…

— С ней всё хорошо. Не переживай.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что позаботишься о ней…

— Конечно, позабочусь.

— Не отдавай её в детский дом… Пожалуйста… Пообещай мне… — требует, хотя я вижу, как тяжело ей говорить.

— Света, пожалуйста, — прошу, сам не зная чего.

— Пообещай! — повторяет, приподнимаясь.

— Обещаю. — Даю слово.

Светлана с облегчением выдыхает. Но, словно что-то вспомнив, распахивает глаза и, не мигая, смотрит на меня.

— Андрей, позвони… ма… — не договаривает слово, хрипло вдыхает. Её глаза на мгновение застывают, закрываются, и голова Светы безжизненно опускается на каталку.

Медсестра ищет пульс на яремной вене.

Двери лифта открываются, и она чуть ли не бегом выкатывает каталку.

Всё это, как кадры какого-то страшного кино, мелькает перед глазами.

— Остановка сердца.

Это последнее, что я слышу, когда меня останавливает строгий голос:

— Вам туда нельзя.

5. Глава 4

Беспомощно смотрю, как медленно закрываются двери. Они словно отгораживают наш мир от того, куда увезли Светлану.

Но я не хочу, чтобы она там осталась навсегда! В голове что-то щёлкает, и, мне кажется, что если я успею её забрать, она вернётся. В ушах словно звучит мягкий голос:

«У меня всё хорошо. Лерочка передаёт тебе привет…»

Она всегда так говорила, когда звонила. Что у неё всё хорошо.

Когда между дверями остаётся совсем небольшое расстояние, порываюсь войти, чтобы успеть забрать свою сестру, но дорогу мне перегораживает женщина в медицинской одежде.

— Да нельзя же туда!

— Но там моя сестра.

— Мужчина, возьмите себя в руки и не мешайте врачам делать свою работу, — отчитывает меня, как нерадивого пацана.

Двери окончательно закрываются.

Я не успел.

Нехорошее предчувствие душит своими холодными щупальцами. В голове мелькает миллион вопросов: почему Свету привезли так поздно, почему не оказали помощь на месте? Почему, почему, почему? Одни почему!

Длинными шагами нервно меряю небольшое расстояние перед входом в нейрохирургическое отделение и только сейчас вспоминаю про Леру.

«Не отдавай её в детский дом… Пожалуйста… Пообещай мне…»

Снова мечусь, не зная, что нужно делать. Остаться здесь, или же спуститься к Лере?

Внутренний голос кричит, что уходить нельзя, но я каким-то шестым, седьмым, десятым чувством понимаю, что нужно вернуться к племяннице. Она совсем ребёнок, и ей сейчас намного сложнее.

Бросаю последний взгляд на закрытые двери и решительно спускаюсь вниз. Лера сидит одна в каком-то странном оцепенении.

Малышка поднимает свой абсолютно потерянный взгляд и смотрит на меня большими заплаканными глазами.