— Техника старинного ордена совсем иная. Я прямо спрашиваю: убивала ли ты Тамию Пармис, главу своей гильдии?

Умеет испортить аппетит.

— Кого? Это проверка, да? Новая техника допроса? Тамия не обращалась ко мне, ей и ведьмой назвать можно с трудом. Она завидует всем, у кого настоящий дар. И кто умеет зарабатывать им деньги.

Я вскочила на ноги, но тут же села на место. Запястье больно сдавила невидимая петля.

— Тебе, то есть?

— Вы меня пытать собираетесь каждый раз, когда я скажу что-то, что вам не понравится? Впрочем, я не удивлена, типичная тактика Святого ордена. Умри или скажи то, что требуется. Да, Тамия завидует мне тоже. Она терпеть меня не может и не только потому, что клиенты платят мне лично, и она ничего не может с этого поиметь.

— А почему ещё?

Нет, этому инквизитору удастся то, что не удалось пока никому. Лишить меня аппетита. Так я ему и скажу!

— Не знаю, — пожала я плечами и улыбнулась. Говорят, улыбка мне идёт и обескураживает тех, кому она адресована. — Потому что я красива и имею высоких покровителей?

— Принц Фродерик, к примеру?

— Вы не смеете!

Я вскочила на ноги, невзирая на петлю на запястье и задела рукой тарелку, рухнувшую на пол. Проклятый тыквенный суп!

— Святоша!

— Еретичка!

Аларис тоже встал и укоризненно покачал головой, глядя на пятно на ковре.

— И возможно, убийца! Тамию Пармис убили сегодня утром с помощью артефакта «Печать Марии». Того самого, Гестия! Это правда, как и то, что я должен буду сегодня же отвести тебя в Главное таинство Святого ордена. Не думаю, что ты выйдешь из его дверей.

— Я невиновна! — только и просипела я, плюхаясь обратно в кресло. Кажется, меня затошнило, или закружилась голова, или показалось, что я сплю, и мне снится бесконечный кошмар. Возможно, я умерла и попала в чистилище.

Не знаю, что хуже.

— Это неважно, Гестия! Два убийства вокруг тебя — это слишком даже для высоких покровителей.

Я слышала и не понимала смысла сказанного. Слова знакомые, а складываются в причудливую мозаику, которой совсем не могло быть. Тамия Пармис умерла, и я виновата. Вот и всё, что надо знать инквизитору.

Его Бог воистину ненавидит всех, кто в него не верит. Я была готова поверить, но, кажется, для меня уже слишком поздно.

***

Криан Аларис

— Каноник, зачем мы едем допрашивать госпожу Элоизу, рискуя репутацией, если вы твёрдо уверены, что убийца — та сама ведьма?

Мэдиссон насвистывал весёлую мелодию, и я впервые видел его в приподнятом настроении.

— Я не уверен. Я хочу, чтобы все так думали.

— Интересно, зачем вы пошли в инквизицию? Просто так, не для протокола, — старший следователь не сводил с меня глаз, улыбался, но мне было не до смеха.

Гестия не пыталась оправдаться, слушала меня с мрачным видом и твердила, что невиновна. Она даже не спросила об обстоятельствах гибели главы гильдии Добронравных магических существ, лишь заметила, что хотела просить меня вернуть ей служанку, но теперь это всё пустое.

И снова уставилась в пустоту.

— Чтобы извести тех, кто считает, что магия создана для исполнения их желаний. Чтобы ведьм не считали исчадием Ада, и чтобы ведьмы ими не были.

— Пафосно, но интересно, — Мэдиссон глубоко вздохнул и снова достал свою трубку. Понюхал её, подставил пустое нутро под магический шар, зависший под потолком, и снова спрятал во внутренний карман сюртука. — Лето закончилось.

— О чём это вы?

Я был рассеян, сказывалось слишком частое применение природной Силы. Надо будет сегодня снова применить кровопускание, но после того как Гестия покинет мой дом. Нет никакой возможности задержать её подольше, Архиепископ Илирий и так продлял сроки задержания, больше мне ничего нельзя сделать.