— Однако Гестия Виндикта брала. В обход гильдии.

— Это не моя вина! — выпалила госпожа Пармис, вскочив с мягкой софы, которую использовала как кресло. Она принимала меня в гостиной, наполненной мягкой мебелью кричащих цветов, от которых кружилась голова. Для довершения картины не хватало заморской птички в позолоченной клетке. Уверен, её вынесли отсюда, когда я звонил в дверь.

— Я бы давно донесла, но мои руки связаны.

В госпоже Пармис пропала драматическая актриса. Она принялась причитать, достала белоснежный платок и то и дело прижимала его к глазам, пытаясь выдавить слёзы. Наконец, заходила по комнате и протягивала мне полные полуобнажённые руки, силясь показать, что на них надеты невидимые путы.

— Сядьте! — рявкнул я, и госпожа Пармис уселась на место с видом женщины, охотно приносящей себя в жертву. — Вы стали главой гильдии года три назад. Опыта мало, вы могли не заметить неладного, творящегося в вашей гильдии.

— Не могла, каноник! — снова вскочила на ноги, но под моим взглядом опустилась на софу. — Я исправно выполняю свои обязанности. А насчёт Гестии Виндикты, так давно пора прищемить ей хвост! Вот дай сиротке палец, она и руку откусит! Говорили мне: «Тамия, нельзя быть такой доброй и доверчивой. Ты как мать этим девицам и женщинам, нельзя так!» А я что? Неужто против её высочества Шалии слова скажу! Раз её высочеству нужна эта Гестия, то так тому и быть. Поэтому и в документах гильдии не все записи о клиентах госпожи Виндикты. И вообще, она пропала, каноник. Это немыслимо! Скрываться от инквизиции!

— И это не ваше дело, госпожа Пармис.

— Невиновный же не станет прятаться, но вы правы, каноник.

Снова скривила губы, но лицом просияла.

— А наши говорили, я не собираю сплетни, но знать обо всём обязана, приходится, — хозяйка наклонилась ко мне, будто выдавала государственную тайну. — Поговаривали, что Гестии покровительствует не только её высочество Шалия, но и брат его величества, его высочество Фродерик. И даже что она делила с ним ложе.

— Не отвлекайтесь на сплетни, госпожа Пармис, не тратьте моё время на досужие вымыслы — прервал я излияния, почувствовав омерзение, будто стою перед чаном с шевелящимися гадами.

Само допущение, что это возможно, а я допускал, была мне неприятна. Хотя что ожидать от женщины, у которой нет тени? Я и сам не был идеален, и всё же не готов был смириться с мыслью, что эта ведьма просто водит меня за нос.

— Закончим покамест, госпожа Пармис. Помните, что я могу вернуться за вами, когда сочту это необходимым.

Мне хотелось немедленно покинуть дом, где запах восточных трав был столь силён, что грозил удушить не хуже шёлкового шнурка.

— Разумеется, каноник, — пролепетала хозяйка, отринувшая кокетство и провожавшая меня до двери лично. — Всё моё в вашем полном распоряжении.

Я не простился, зашагал прочь вверх по улице, где появление инквизитора не сулит ничего доброго. Я не обращал внимания ни на шарахающихся подданных, ни на закрытые средь бела дня ставни.

Время от времени мне хотелось посмотреть в испуганные лица встречных женщин, чтобы узнать одну, кого я искал. Но её не будет среди них. Ведьма ловко обвела меня вокруг пальца. Архиепископ Илирий прав: они все лживы.

— Силеник, в лабораторию!

Для видимости я должен убедиться в своей правоте. А потом уж нанесу визит туда, где она прячется. Я был уверен, что знаю это место.

***

Гестия

— Иди прочь! — прикрикнул на меня стражник и плотоядно улыбнулся.

Я была свободна и в большой опасности. Куда податься ведьме, за которой охотится как жандармерия, так и инквизиция? Рассудила, что есть только одно место, где им меня так просто не достать, осталось лишь проникнуть в Вороний замок и кинуться в ноги её высочеству.