Эми указала на гору овощей, которую мне предстояло почистить и перемыть до обеда.

Вспоминая Эверия, его подлую подружку и Димею недобрым словом, я взяла нож и приступила к работе.

Дворец просыпался, кухню заполняли голодные слуги. Я сидела к ним спиной в небольшом закутке и радовалась, что на меня не обращали внимания.

Однако время шло, приближалось начало судьбоносного завтрака, а я и половины работы не сделала.

Волнуясь, что опоздаю, предприняла попытку самостоятельно улизнуть с кухни. Однако стоило встать, Эми гаркнула:

– Куда? Кто работать будет?

– По нужде надо, – я даже не солгала. А ещё мне необходим перерыв: пальцы саднило от влаги, а правую кисть сводило от перенапряжения.

– Терпи, – кивнула она седой головой на корзину лука, которую добавила к тому, что было.

Божечки! Пока я с овощами разберусь, пройдёт завтрак! Димея же меня загрызёт. Да и я сама шкуркой заинтересована, чтобы она победила. Что же делать?

Спорить, привлекая к себе внимание, которое обернётся раскрытием моего обмана, или оставить Димею без помощи? Пока терзалась выбором, в кухню вбежала вчерашняя старшая горничная и, увидев меня, ткнула пальцем:

– А ну, за мной! – да так грозно, что даже сварливая Эми не стала спорить. Лишь полюбопытствовала:

– Чего натворила? – прикидывая в уме: после проступка я вернусь к ней, или меня вышвырнут из дворца?

Женщина отмахнулась, и мне стало страшно.

Перескакивая через ступеньки, мы торопливо поднялись на этаж участниц отбора. И издалека услышали громкие вопли Дименьки:

– Она мне платье испортила! Где эта мерзавка?

Какое платье? Что она несёт? Пребывая в шоке, злая и раздражённая, я вошла в покои.

На кухне работать тяжело, а выполняя двойную работу, рискованную, нервную, я вовсе работала за несколько человек. А от работы кони дохнут! Ещё маркизета фортеля выкидывает. Агрр-р! Я готова была покусать её!

Но едва появилась на пороге, раскрасневшаяся от крика Димея, с блестевшими глазами, захлопнула дверь, притихла. Я смотрела и не понимала: что в ней не так?

Димея взяла меня за руку, потащила к диванчику. Сейчас я для неё не пахла отходами. Напротив, сев рядом, она взяла меня за руку как подругу и, заглядывая в глаза, прошептала:

– Я встретила в саду Селебрина! Я так рада, так рада! – выдержка маркизеты лопнула, и на меня обрушился поток девичьей радости.

Оказалось, Селебрин, утомлённый брачными стараниями императрицы Мелдеи, тоже плохо спал. Вот и пошёл прогуляться, в надежде побыть одному.

– И тут я увидела его… Ахнула… Селебрин повернулся и, не веря, что я стою перед ним, удивлённо выдохнул: «Дия, это ты?» Потом помолчал и добавил, что я изменилась!

– Чтобы ты его без свидетелей не побила?

– Дура! – рявкнула Дименька без злости. Щёки её алели, а сама она светилась от счастья. – Он был ошеломлён нашей встречей. Особенно моим видом. Разглядывал меня, а я пылала от его взгляда! Мне так хотелось коснуться его… И тут он вспомнил, как однажды мы убежали ранним утром к пруду…

– И ты его чуть не утопила? – съязвила я, помня, чем встречи с Дименькой оборачиваются для принца.

– Откуда знаешь? – прищурилась она. – Эверий рассказал?

Я заморгала. М-да, Димка – катастрофа ходячая.

– С прогулки он вернулся невредимый? – уточнила я на всякий случай.

– Да, – кокетливо ответила Дименька, склонив голову к плечу. – Мы прогулялись, вспомнили детство, а потом я уговорила его покататься на лодке. И мы катались больше часа! Ах, как это было чудесно!

Я радовалась за неё. Я вообще не завистливая, а когда её счастье напрямую влияет на моё, вовсе ратую за самое лучшее.