– Дай пять, – хмыкает Рома, чем окончательно доводит родительницу до точки кипения.

В ход незамедлительно идёт тяжёлая артиллерия.

– Максимка, ну хоть девушка у тебя есть? – интересуется она обманчиво мягким тоном.

Уже несколько лет этот вопрос вгоняет Макса в состояние тихого бешенства. Вот и сейчас он со стуком опускает кружку на стол.

– Ма, только не начинай. Нет у меня никого. Давай раз и навсегда закроем тему. – Его серые, выразительные глаза предупреждающе сужаются, всем видом показывая, что тема действительно взрывоопасная.

Впрочем, Ингу сигналы «стоп» ещё никогда не останавливали. Если недовольна она, то кто-то всенепременно должен страдать с ней за компанию.

– Что значит – навсегда? Никто не требует расписываться уже завтра. Главное после свадьбы с детьми не затягивайте. – И недобро так впивается взглядом в старшего сына. – Как вот эти красавцы.

Вероника закашливается, едва не давится маринованным патиссоном.

– Мы работаем над этим, – ухмыляется Рома. Нарочно, проказник, вгоняет меня в краску, незаметно поигрывая пальцами правой руки.

– Завтра, кстати, Лебедевы в гости зайдут. Сынок, помнишь их старшенькую? Марию?

– Забудешь такое – Макс нервно отодвигает стул, игнорируя ворчание матери. – Спасибо за ужин, ма. Пойду по городу поболтаюсь.

Ненавижу свою нерешительность. Не так в моих планах мы должны были провести этот вечер.

А всё потому что я вместо того, чтобы выйти следом, беспомощно смотрю ему в спину. Потому что одно дело – оставить строчку на обратной стороне фантика с просьбой встретиться в укромном закутке на лестничной площадке, а другое – о чём-то с ним говорить при Инге. И в спальню, чтоб посекретничать по-дружески, друг к другу, как в детстве, теперь не постучаться. Мы выросли, это стало неприличным.

У меня элементарно даже нет его нового номера. Зачем сменил? Откуда эти шрамы на костяшках? Что вообще творится с его жизнью? Может, ему помощь нужна или поддержка?

Настроение и без того не слишком радужное скатывается в ещё больший минор.

– Мы переночуем здесь, – вдруг заявляет Рома, чем заставляет супругу второй раз поперхнуться и непонимающе округлить глаза.

– Не поняла?

– Я в дрова.

– Издеваешься? Да ты даже к шампанскому не притронулся!

– Как раз планирую это исправить, – безмятежно отзывается он и под наше коллективное ошеломление достаёт из бара бутылку. – Буду нужен – я на лоджии.

Инга, очевидно, решив посекретничать с невесткой, взглядом велит мне самоустраниться.

пока Рома пропускает меня вперёд, я по привычке пытаюсь задержать в лёгких его запах.

От него всегда слабо пахнет весенним дождём – упругими стеблями, сочными травами, хрустальной капелью. Чем-то свежим, заставляющим сладко жмуриться.

Я так отвлекаюсь на свои ощущения, что едва не вскрикиваю, когда в полумраке коридора Рома вдруг уверенно сжимает рукой моё плечо.

– Ничего не забыла?

Мир внезапно сужается до странного покалывания там, где тепло мужских пальцев через блузу достигает моей кожи.

– Ты о чём?

– Ты ведь не просто так заходила в спальню брата? – хрипло шепчет он мне ухо, и я теряюсь. Плутаю мыслями где-то между беспечностью его тона и рябью, побежавшей под ткань блузы. Дурной. Совершенно бесконтрольной. Неправильной.

– Я-я...

Господи, что он вообще спрашивал?

– Думаю, ты оставила для Макса кое-что, – подсказывает Рома. – Мне начинать ревновать?

Я впервые воспринимаю его голос не слухом, а теплом щекочущего щёку дыхания. Наверное, поэтому смысл так сильно отстаёт от звука. В голову закрадывается нехорошее подозрение. Разворачиваюсь резко, как змеёй ужаленная.