Злата одернула себя, мысленно вернулась обратно, и подводный пейзаж сдвинулся в первоначальное положение. Несколько ближайших камней перестали испускать свет. Он копился внутри них, разгорался и пульсировал. Когда сияние стало нестерпимым, вода дрогнула всей своей массой, и девушка зажмурилась.

– Смотри! – опять зазвенел в голове голос.

Глаза открывались несмело, привыкая к слепящей белизне. Та неторопливо рассеивалась, за ней проступали непонятные, изломанные, округлые очертания, оранжевые и коричневые тона сливались, расходились, вдруг мелькнуло что-то знакомое, и Злата почувствовала, как напрягается зрение. Наконец, всполохи поблекли, и она оказалась зависшей над маленькой комнатой. В углу на скомканных одеялах притихли братья и сестры, у печки склонилась над кем-то мать, и соседка Агафья положила руку на её плечо. Усилием воли девушка оказалась со стороны огня и с трепетом узнала спящего Тиму.

– Чего ты убиваешься? – с фальшивой строгостью произнесла пожилая женщина. – Живехонек твой оголец!

– Да, спасибо Арде.

– Да и без неё отошел бы!

– Может и отошел бы…

– Вот и прекрати тоску гнать!

– Злату так и не нашли.

– Злата? – всполошился мальчик и поднял заспанные глаза на Милу.

– Тише-тише, спи, родной, – убаюкала та.

– Где Злата?

– Скоро придет.

– Хорошо, – поверил сын, на миг задержав на лице матери подозрительный взгляд.

Вскоре он мирно засопел, закинув ручку за голову.

– Сразу бы ему сказала! Завтра всё равно догадается.

– То будет завтра. Может, и говорить не придется ничего.

Агафья прижала к пояснице руку и, бубня под нос неразборчивые слова, вышла из комнаты.

Злата оказалась совсем близко, но невидящие глаза Милы уставились на огонь в печи. Девушка взмыла под потолок, осмотрелась, а затем вернулась к ним и безуспешно поцеловала. Горло сжалось, дыхание прервалось, видение потускнело, и острая боль в шее заставила вскрикнуть.

Кто-то осторожно гладил её по виску и тихо говорил. Злата никак не могла разобрать слов и бессмысленно водила ослепшими глазами, но внезапно перед лицом проступила точеная ямочка и заставила вынырнуть из видений.

– Наконец-то! – раздался счастливый возглас. – Эта ведьма тебя чуть не убила!

– То чудовище, то ведьма, – с досадой буркнула хозяйка. – Так и знай, мальчик, третье оскорбление не стерплю!

– Неужели не было другого способа? Или издевательства доставляют тебе удовольствие?!

– Иного пути нет.

– Прими любую форму и покажи через неё!

– Это не то. – Полупрозрачная голова снисходительно улыбнулась. – Очень я похожа на Злату?

– Ни капли, – не раздумывая ответил Влад.

– Думаешь, Тимоша в моём исполнении унял бы её сердце?

– Я уже понял! Понял!

Злата встала, парень заботливо поддержал тонкую пошатнувшуюся фигуру и отпустил. На озере голубой месяц зазывно качнулся в такт.

– Как ты? Увидела брата? – спросил молодой человек.

– Да, у него всё хорошо...

– Тогда идём?

Девушка повернулась к лесу и не заметила легкий взмах руки хозяйки. Между стройными рядами стволов и берегом проявилась переливчатая стена. Она окружала озеро, поднималась над его сверкающими водами и сходилась куполом без единой прорехи. За ней постепенно вырисовывались знакомые очертания мужчин. Их будто выдернули в движении, и на висках застыли капельки пота.

– Папа! – Злата кинулась вперед, но препятствие опасно зашипело.

– Я же сказала – никто не пройдёт без моего позволения, – разнесся эхом умиротворенный голос.

– Почему они застыли?

– Потому что я удерживаю их.

– Зачем? – Девушка с вызовом повернулась. – Они меня видят?

– Нет. Они сейчас ничего не видят, не слышат и не чувствуют.