Его проекция была ярко-красной – очень сильный огневик. Огонь вообще штука сложная и опасная. Знакомство с Даром (правильно говорить «Инициация», но мне ближе знакомство) Огня переживают далеко не все, а уж с такой силой – так и совсем единицы. Если б я свой Дар не утратил – можно было бы гордиться.

Так вот, Док сразу, как примчался, что-то колданул, и бурление сил в шарике Глинн замерло, он начал меркнуть. Однако, прежде, чем он совсем посерел, подоспели ещё пара магов, по виду проекций полагаю, Леди Ша и Тройль. По всей видимости, как раз тогда маггенетик заинтересовался девчонкой впервые.

Впрочем, думаю, заинтересовались все трое, ибо случай был уникальным, независимо от причин. Сейнаританн за свою тысячелетнюю историю насчитывал не более сотни магов, владевших сразу парой стихий. И все они были легендарными. Нет, были, конечно, универсальные заклинания, которые могли применяться независимо от стихии Дара, и даже в той или иной мере влиять на чужую, но при этом специфические стихийные никому, кроме определённого стихийника, не давались. Так что теперь становилось куда понятней, что имела в виду Серый ректор, пророча девчонке славу и силу.

Правда, Тройль был куда ближе к истине: новую силу добавила вторая душа.

– Ага, – подтвердила Глинн, – я тоже так думаю. В первое время я, в самом деле, боялась, что сошла с ума. И лишь детская привычка не рассказывать окружающим о том, что мне кажется странным, уберегла меня от плачевной судьбы подопытной лягушки. Заметив, что вокруг говорят на незнакомом языке, и что вообще всё очень странное, я замкнулась. Но главное веселье началось, когда очнулась Глинн.

Мда. Могу представить.

– Мне каким-то чудом удалось не запаниковать ещё больше и уговорить мелкую не истерить. И не пытаться меня вытеснить. Наверное, повезло, что она Тройля услышала с его предположением о двоедушии и потиранием потных ладошек. Девочка не любила его и боялась до потери пульса.

Но меня не оставлял другой вопрос: как вообще это случилось?

Глинн (или всё-таки правильней будет говорить Лина?) эту мысль уловила.

– Знать бы… Я с крыши свалилась, – заявила она.

Тоже мне, новость.

– С крыши ста-тридцати-этажного дома. С небоскреба.

– Чего-чего? Это где? В Столице что ли?

Я представил себе царапающие облака здания. Как ни странно, картинка получилась вполне живой. Но какой-то чуждой, и как говорила Мурхе, психоделической.

– Ага, в столице, но в другом мире.

Ого!

– И вот, когда тут эта вспышка случилась, – это, кажется, я с Глинкой «встретилась».

Переход между мирами, значит. Ещё один Вакум – «салиту-вакум». Прыжок в пустоту. Заклинание это знают даже студентишки с первых курсов. И вовсе не потому, что его преподают. Это ещё одно из романтических мечтаний зелёных магов – гулять по мирам. «Пилигримы иных дорог» – нашумевший роман, даже я о нём слышал, когда готовил очередную ловушку на ужин Дайра.

– Хочешь сказать, Глинн… как её там, Лейз?.. решила приобщиться к… «пилигримам»?..

– Не знаю. Она не помнит, что случилось. Вроде просто хотела заклинание новое испытать. Говорит, начала колдовать, а потом всё. Память как отрезало. Пришла в себя только в лечебнице и со мной в качестве новой соседки по черепу. – Девица запустила руку в волосы, убирая чёлку со лба.

А меня посетило нелепое желание заглянуть ей в глаза. Убил бы, если она обернулась, но она продолжала таращиться в туман:

– Да и вообще, Дар у Глинки был слабенький, и она очень комплексовала по этому поводу. О «салиту-вакум» даже не знала тогда. Ей бы банально со своим Даром управиться, куда там мечтать о невероятном.