— Ох, молодая госпожа! Это оно-то да, но он же как дитя малое! — схватилась за сердце женщина.

— Справлюсь! Сама же говоришь: с ним на работу не возьмут, а так крыша над головой у него будет, дальше разберемся, — твердо заявила я. Еще бы! Я же держала в руках бумаги на целое состояние! — Только бы отсюда выбраться. Ума не приложу, как мне выйти!

Нянюшка поохала, закусила губу, посмотрела еще раз на старика.

— Ладно, правы вы, Тасечка моя, со всех сторон правы! Ну куда я с ним? А с вами… Нужен вам мужчина, чтобы не пристал никто в пути. Да и отцу с вами лучше будет, чем в богадельне… Я бы и сама с вами, но у меня же еще и Виласка, сын мой здесь, учится он тут. Вот закончит – и тогда я тут же к вам примчусь! Так что… Поезжайте с батюшкой! И вот! — Женщина вытащила из кармана маленький, но пухлый ридикюль. В нем что-то звякнуло. — Тут мой расчет! Берите. На содержание отца!

Первым моим порывом было вернуть назад сунутое мне в руки, но я себя остановила. Как мы со стариком сумеем до поместья добраться без денег?

— А выйти… Выйти-то как?.. — запричитала Эльда. — Ох! Так по моему пропуску идите!

— Меня же увидят, узнают и вернут! — возразила я.

— Не узнают! — заявила Эльда, скидывая с плеч объемное пальто и стягивая платок. — Надевайте мое. И талон берите, расплатитесь на выходе за наем комнаты. Никто и не заметит, что вошла одна, вышла другая!

— Молодес-с-с, нянюшка, хвалю! — прошипел змей. — Не то что ты, душ-ш-ша другого мира, ничего сообрас-с-сить сама не можешь!

— Перчатка, хорошая перчатка выйдет из твоей шкурки, — прошептала я, воспользовавшись, что взбудораженная все этими событиями Эльда отошла, чтобы разбудить старика-отца.

Уже через три минуты я, запихав документы и на поместье, и свидетельствующее о браке за пазуху, с привязанной к груди декоративной подушкой, которая имитировала недостающий объем в районе груди, не позволяя Эльдиному пальто на мне безбожно болтаться, с намотанным на голову платком и под руку со старичком вышла в коридор борделя «Патока». Сама Эльда вышла вместе с нами, но тут же побежала в снятую ей комнату, чтобы через часик-другой поднять шум, якобы ее обокрали и увели не только вещи, но и любовника.

— Так и скажешь, нянюшка? — удивилась я ее смелому заявлению.

— Не просто скажу, орать буду! Уж после того, как заявила, что за блудом сюда пришла, не постесняюсь на путан местных наорать! — Щеки женщины раскраснелись, в глазах сверкала решимость. Я даже позавидовала ее настрою. Я-то хоть и бодрилась, но поджилки подрагивали. Разное в моей жизни было, но такого… Никогда!

Вот мы со старичком преодолели коридор, вот вышли в холл, вот добрались к выходу, а на нас никто не обратил внимания. Я протянула стоявшему на входе вышибале талон и раскрыла ридикюльчик, чтобы внести плату. Сердце победно стучало в груди, почуяв близкую свободу. Я протянула купюру, которая показалась мне крупнее остальных, надеясь, что мне с нее просто дадут сдачу, и все, не вызову никаких подозрений. Так и вышло.

— Идем, дорогой, — произнесла я, готовясь ступить за порог, и потянула за собой молчавшего весь путь старичка.

— Постойте-ка, уважаемые! — ударил меня в спину грозный окрик.

Я вся похолодела, потому что абсолютно точно знала, кому принадлежал этого голос — Эдверегу Тейсу, моему новоявленному супругу. И это могло значить только одно: нас поймали!

13. Глава 13

— Господин Никс, прошу вас, не ёрзайте… — тихо сказала я, замирая с кисточкой, занесенной над рукой старика.

— Дорогая, называй меня как раньше — Вилли, — попросил мужчина. — Или хотя бы Вильям. Раз уже тебе так хочется официальности.