— Куда пялишься? Разоделась, как драконья бабочка, и смеешь смотреть на меня!

Ага. А ещё я смею тут ходить, говорить и дышать воздухом.

«Это не моя вина, — сказала себе твёрдо. — Не я подняла руку, чтобы ударить человека. Не я вошла в спальню к чудовищу, сочтя престиж важнее собственной жизни».

Кстати, кто такие драконьи бабочки?

— Мы рады видеть вас, вейра Бельх, — раздался знакомый голос.

Такое же знакомое давление расползлось над горной долиной. Тело мгновенно отреагировало слабостью, мигренью и ледяным потом, собравшимся на висках.

Солдаты побледнели, но с благоговением перевели глаза от моих коленок на Его Величество и вытянулись по струнке, отдавая честь. Лети вместе с прислужницами буквально смело в сторону силой, насытившей воздух запахом свинца и пепла. Даже попискивающие на заднем плане вейры торопливо попрятались в шатрах.

Обернувшись, я отвесила по-мужски короткий поклон. Веселить коллектив недругов и делать реверанс в штанах не входило в мои планы.

— Солнечного полудня, Ва…

Император лениво поднял руку, останавливая приветствие:

— Сегодня я всего лишь гость, — заметил он добродушно. — Обращаетесь ко мне как к обычному гражданину Вальтарты.

Окинув коротким взглядом императора, я тут же исправилась:

— Солнечного полудня, вейр Варх-Винзо, я признательна, что вы посетили столь ничтожное событие.

Судя по похолодевшему взгляду, император ждал, что я вопреки добродушной просьбе, назову его Солнцем империи, сделаю реверанс и начну умолять о милости. К несчастью для него, я помнила о договоре с кланом Бельх, и унизительные просьбы о помиловании не сотрут на нём витиеватую подпись.

— Я провожу вас, — руку он мне не подал, просто прошёл вперёд прогулочным шагом, и, неловко качнувшись на камнях, я поспешила следом.

Меня всё ещё знобило после короткой схватки с Дарешем, от драконьего давления во рту стыл металлический привкус, но я исправно переставляла ноги в направлении… пещеры. А император — сжатый в параболу рот, лёд взгляда из-под бровей, статусное обаяние — неумолимо приближал меня к смерти.

Не доходя до пещеры пары шагов, он резко остановился.

— Ну же, просите, — сказал отрывисто. — Молите о пощаде, и кто знает, быть может, я пощажу.

Он развернулся, и я с каким-то недоумением вдруг поняла, что он меня ненавидит. Тяжело и страшно, как ненавидят кровных врагов.

На несколько секунд время словно замедлилось, подобно тому, как замедляется тело, упавшее в воду. Я огляделась, чувствуя себя человеком, попавшим в сюрреалистичный кошмар.

На расстоянии в пару десятком метров военные ломились в стеклянную стену, отгородившую нас с императором от остальных. Такую создал первый генерал, чтобы остановить Дареша. Вейры попрятались по шатрам. Закончились звуки. Застыл ветер. Только сухой разгорячённый воздух забивался в лёгкие, не давая дышать.

— Я не совершала преступлений и извиняться мне не за что, — отрицательно качнула головой и решила, что буду стоять на своём, даже если мою голову срежет императорский меч.

Эти два дня я перебрала в памяти короткую историю Эйвери от рождения до смерти в этом мире и не нашла ни единого пятнышка на репутации. Господи, да она котиков кормила по вечерам, хотя кошек в Вальтарте недолюбливали. Жалко ей их было. Да что там… Ей Дареша было жалко!

В моём понимании Виве была наполовину святая.

— Вы так уверены в этом?

Император наклонился ко мне так близко, что горячее дыхание осело ожогом на губах. Зрачки стали вертикальными, а по виску сползла дорожка глянцевых чёрных чешуек. Со стороны мы, наверное, смотрелись парой. Вот только в глазах императора не было ничего от исконного мужского интереса к хорошенькой женщине. Надо мной склонился разъярённый зверь, долгие годы ждавший рагу из конкретного зайца. И он хотел получить удовольствие, разделывая меня собственноручно.