То ли я становлюсь законченным параноиком, то ли просто от усталости почудилось, но в воздухе словно повисло невысказанное: «Хоть такая Хозяйка, но есть! А то последнее отберут!». Поджав губы, я ворчливо отрезала:
— Не звал меня никто и никуда! Претензию выставил, что сплю на холодной земле, и что вас сюда привела! Ну я с ним немного и поругалась. Сам ведь меня сюда привел! Так чего возмущаться?
Народ ахнул. И на несколько секунд воцарилась такая тишина, что было слышно только далекий плеск волн на пляже, крики чаек, опять чем-то недовольных, и шелест прохладного осеннего ветерка.
Первой опомнилась Христина:
— Ну? Чего рты пораскрывали? — Накинулась она на своих односельчан. — Никто Хозяйку не забирает у нас! Идите работать! Солнце, — старуха прищурилась на осеннее яркое небо, — уже за полдень перевалило, а у нас еще и половина поля не обработана! Завтра опять будем заставлять Хозяюшку нас тутечки стеречь? Как будто у нее других забот нетути! Даже перекусить, и то не дадут спокойно!
Мужики ушли первыми. Хмуро покосились на подбоченившуюся Христину, кто-то смачно сплюнул на землю, и они дружной толпой пошли к недорезанным еще камышам.
Женщины еще немного потоптались на месте, тоже подозрительно поглядывая на меня и подзатыльниками возвращая на поле ребятню, обрадованную негаданным перерывом. Я сделала вид, что не замечаю их взглядов. И постепенно они ушли тоже. Осталась только я с молоком и хлебом в руках. И стоящая напротив меня Христина:
— Ты кушай-то, молочко с хлебушком, Хозяюшка, кушай! У Мотри коровенка лучшее молоко на деревне дает! Как говорится, чем богаты…
Посмотрев на зажатые в руках продукты, я смущенно пробормотала:
— Спасибо!
Молоко и вправду оказалось очень вкусным и сладким. Или это мне так с голодухи показалось. А вот хлеб имел какой-то странноватый привкус. И мне вдруг подумалось, что он, скорее всего, испечен без дрожжей. Сомневаюсь, что они есть в этом странном мире!
— Хозяюшка, — голос Христины, про которую я забыла, увлекшись едой, стал каким-то просительным, что ли: — а правда, что ли, что Дух острова тебя не звал за собой?
Честно говоря, я едва не поперхнулась, и в последний момент прикусила кончик языка, чтобы сдержать рвущиеся из груди ругательства. Что-то этот остров плохо на меня влияет. Раньше я не была такой вспыльчивой. Даже когда Машка в четырнадцать лет выменяла на свою новенькую зимнюю курточку кассетный плеер, я и то отреагировала сдержанней.
Откашлявшись и немного отдышавшись, я обиженно буркнула в ответ на вопрос любопытной старухи:
— Больно я ему такая склочная нужна! Не звал за собой точно! Поругались мы с ним и он ушел!
Христина ахнула.
Краюха хлеба закончилась быстро. Как и молоко. А я бы с удовольствием съела бы и выпила еще два раза по столько же. Но вообще – спасибо, что хоть столько дали.
После еды настроение мое немного улучшилось. Я даже хотела помочь бабам с выборкой ягоды. Но на меня нашипели. Негоже-де Хозяйке заниматься таким трудом! Они сами выберут ягоду, высушат, а потом принесут мне мою долю. Я пожала плечами. Нет, так нет. И тут же решила обойти поле по краю и посмотреть, что тут есть еще. А вдруг мне повезет, и я наткнусь на что-то полезное? Тот же портал!
Здесь песка уже не было и идти было несложно. Я только смотрела под ноги, чтобы не запутаться в траве. А то еще, чего доброго, шею себе сверну. Но наблюдение за дорогой мне не мешало обдумывать свои мысли.
Как бы мне не хотелось этого, но местные на меня надеются. Надеются, что с моей помощью переживут эту зиму. А я, как ни прискорбно, вообще не понимала, чем им помочь и что нужно сделать. Вот сейчас я уже жалела, что сама никогда не увлекалась фэнтези и не прислушивалась к тому, что болтает дочь. А ведь она точно что-то рассказывала! На краю памяти мелькали какие-то странные обрывки про внедрение терок и шампуров, про помощь местным королям в организации переговоров. Тут у меня из груди вырвался нервный смешок. Какие короли, Диана, окстись! Тебе бы просто выжить на этом чертовом острове без знания местных реалий, без денег, продуктов и лекарств. А ты какими-то королями бредишь! Ты сейчас тут в роли Анжелики скорее, которую лишили всего, и она с мужем вынуждена зимовать почти что в пещере!