– Аделия... милая, я только хотел сказать, что некоторые мужчины... не умеют сделать супругу счастливой. А я вижу: прежде ты была ярче, горела огнем.

 – Возможно, перегорела?

 – Не верю.

Он пальцем погладил кожу у нее на запястье, осторожно, как бы ступая в холодную воду.

Не сразу, но девушка отдернула руку...

 – Не надо, кто-нибудь может увидеть.

Сказала, пересиливая себя, так как сердцем мечтала продлить эту скоромную ласку, почувствовать нужность кому-то...

Довериться.

 – Я...

Что-то дернулось у нее в животе: словно желудок свело или... шевельнулся ребенок. Она прежде не знала этого чувства, и теперь замолчала, прислушиваясь к себе...

Адэр Брукс осведомился:

 – Ты в порядке, Аделия?

 – Я... – Рука дернулась, желая лечь на живот, но она остановила себя. – Я в порядке. Благодарю! – И перехватила поводья. – Мне пора возвращаться. Была рада увидеться...

 – Как и я. – И Адэр, как было когда-то, спросил: – Мы увидимся снова?

Аделия головой покачала:

 – Не думаю, что это уместно...

 – И все же... я бы хотел снова увидеть тебя. Все это время... ты была в моем сердце... Ты ведь знаешь, насколько дорога мне?

 – Адэр...

Она не знала, что на это ответить, и была рада уйти от ответа, завидев путника на дороге. Дернув поводья сильнее необходимого, Аделия направила лошадь в сторону дома... И знала, что Адэр Брукс смотрит ей вслед не отрываясь.

9. 9 глава.

На ужин Гленис подала похлебку на курином бульоне, сладкий крем из яиц и шафрановое печенье. И даже несмотря на внутреннюю нервозность, стальным кулаком сжимавшую грудь, Аделия ела с большим аппетитом, ничуть не чураясь простоты сервированного стола. Две перемены из двенадцати блюд всегда казались девушке расточительством и чрезмерным...

Должно быть, прижимистость собственного отца отчасти перешла на нее.

И как бы Аделии это не нравилось, с родовыми чертами приходилось мириться...

 – Гленис, как много продуктов у нас в кладовой? – поинтересовалась она после ужина. – Как надолго их хватит при самом рачительном потреблении?

Служанка испуганно на нее поглядела.

 – Так у вас ребеночек, госпожа, вам питаться надо, как следует, – сказала она, сминая края рабочего фартука. – Но вы не волнуйтесь, Брэди придумает что-то. Зайца в лесу изловит или кабанчика вдруг подстрелит... Зима, слава богу, прошла, теперь легче будет.

 – А как же овцы? – теперь девушка обращалась к слуге. – Скоро стрижка, ты говорил, нам нужны стригали.

 – Нужны, госпожа, – отозвался тот, мотнув головой, – Двану одному вряд ли справиться. Я же в овцах мало что понимаю...

И Аделия сообщила:

 – У моего отца было стадо рогатых норфорлков – я немного знаю об этом и могла бы помочь.

 – Помочь с овцами, госпожа?! – воскликнул мужчина с таким неподдельным ужасом, словно заметил у собеседницы пару копыт и длинный хвост, торчащие из-под юбки. – Что вы, как можно, особенно в вашем-то положении...

И Аделия с трудом сдержала всколыхнувшееся раздражение: сколько можно поминать это семя в ее животе, вести себя так, словно оно – самое важное в жизни.

Когда это вовсе не так...

И завтра, избавившись от него, она снова станет свободной!

И вдруг странное чувство в животе повторилось... В этот раз списать его на голодный желудочный спазм было никак невозможно. Она только поела...

Неужели... малыш?

Аделия приложила к животу руку...

 – Ребеночек шевелится? – спросила Гленис в радостном оживлении.

 – Я не знаю, – призналась она, совсем не желая обсуждать эту тему и дальше.

Но служанку было не удержать:

 – И понятно: это ваш первый ребеночек. На втором-то вы будете точно уверены... А оно всегда, знаете как бывает: словно капусты наелся, и живот вспучило. Газы идут, уж простите...