Он ведь тоже все знает.

Весь Ланкашир знает...

 – Мне жаль... Аделия. Представляю, что тебе пришлось пережить!

 – Не надо... – поспешно прошептала она, ощущая, как слезы наворачиваются на глазах. Только не жалость... не от него... не сейчас... – Ты не можешь представить.

И думала она не о Шермане с его «Нет, не хочешь» и гримасою отвращения, а о муже и Валентайн на их супружеском ложе... О ребенке в ее животе. О снадобье Бевин, спрятанном в седельную сумку...

О том, как любила когда-то и поплатилась за это исковерканной жизнью.

И ведь никому не расскажешь... ни с кем не поделишься, а оно сидит здесь, внутри, у самого сердца, и разрывает...

 – Мне надо идти.

Аделия повернулась к торговцу мылом и, ткнув пальцем в первые два куска, попросила их завернуть.

Старик, а был он довольно стар и сутул, с радостью выполнил ее просьбу. Аделия подхватила покупку и пошла искать лошадь... Она заплатила мальчишке, чтобы тот дожидался ее у крайних лотков.

 – Аделия, – Брукс окликнул ее, как оказалось, не отставая ни на секунду, – позволь проводить тебя до развилки. Нам все равно по пути!

Наверное, стоило отказаться, запретить ему подходить к себе, но она... не смогла.

Кивнула...

И так было всегда.

С самого первого раза, как она его встретила...

 – Не пугайтесь, прошу вас, меня сбросила лошадь.

Она шла по тропе в расстроенных чувствах, погруженная в свои мысли, и этот голос, прозвучавший из кустов дикой лещины, действительно испугал ее.

 – Как это случилось? – спросила она, придя в себя и рассмотрев мужчину в богатой одежде.

Он держался за ногу, постанывая от боли, и явно не мог сам подняться.

Ответил, однако, не без улыбки:

 – Она испугалась змеи и понесла меня через лес, не разбирая дороги... Где и сбросила в эти кусты.

 – Вы сильно ушиблись?

 – Должно быть, подвернул ногу. Если бы вы помогли мне отыскать палку покрепче...

И Аделия не раздумывая принялась искать ему палку, а после помогла подняться на ноги, опираясь на ее же плечо. И рука, касавшаяся ее, была сильная и горячая, такая, что ее словно кипятком обдало сквозь материю платья...

И сладко заныло под ложечкой.

 – Как зовут тебя, милая девушка? – спросил он уже взобравшись на лошадь. И Аделия назвалась. – Прекрасное имя для прекраснейшей девушки! – одарил он ее комплиментом и спросил: – Могу я снова увидеть тебя?

Аделия, абсолютно пунцовая, с гулко бьющимся сердцем, уклончиво отозвалась, что это возможно

И оба знали, что это «возможно» вполне конкретное «да», и новая встреча случится так скоро, как только возможно.

В этом же месте...

Как по сговоренному.

А пока Аделия брела в сторону дома, и ссора с матерью, приведшая ее на тропу, более не тревожила ее сердце. Родители могут думать все что угодно, диктовать им с братом, как жить, но любить... здесь ее сердце решает самостоятельно.

И решило уже...

С первого взгляда.

 – Аделия, у тебя все в порядке? – заботливый голос Брукса был как бальзам для души, и Аделия с благодарностью на него поглядела.

 – Все хорошо. Почему вы спросили? – полюбопытствовала она.

Они ехали по дороге от Тальбота, и развилка уже маячила впереди – вскоре дороги их разойдутся.

И уже разошлись...

Но...

 – Ты задумчивая и... грустная. Не такая, как прежде...

 – Теперь я и в самом деле другая, – согласилась она. – И время другое. Все мы меняемся, разве нет?

Мужчина мотнул головой: соглашаясь иль нет, непонятно.

Сказал:

 – Некоторые сильнее других и не всегда в лучшую сторону.

 – Хотите сказать, прежняя я нравилась вам много больше? – спросила Аделия не без горечи.

И Брукс придержал лошадь, побуждая и девушку сделать то же. Их животные пританцовывали на месте, круп к крупу, и мужчина протянул руку...