О чем она думала в этот момент?

Нет, в ней совсем не проснулось желание, которое обычно появлялось в женщинах и девушках, которые видели берсерков, не подозревая, что они не люди, а хищники. И это Грома чертовски радовало, потому что портить отношения со Штилем он не хотел ни при каких обстоятельствах.

Хотя подождите…

А с чего бы это ему их портить?

Не ревновал же Гром?

Не-е-ет.

Точно не ревновал, только почему-то скрипел своими клыками и сжимал кулачища, но терпел и снова усиленно заставлял себя держаться на одном месте, потому что Штиль помогал. И делал это искренне, видя в девушке только дочку. Девушку, которую нужно было защитить и помочь ей.

— Давай-ка начнем с твоей верандочки и ступеней, а там и до двери доберемся!

— Мне так неловко перед вами! — тут же засуетилась девушка, которая даже имени своего не называла. — Давайте я помогу вам чем-нибудь!

— Поможешь, конечно, — улыбнулся Штиль и достал вместительную увесистую сумку, в которой бренчали инструменты от пилы до гвоздей. — Подойди к машине — там не переднем сиденье в кружке первые лесные ягоды и травы. Пока ехал к вам, увидел на полянке. Поставь нам чай. Как я закончу, он как раз хорошо настоится. Вместе попьем, хорошо?

— Да, — кивнула девушка и вдруг улыбнулась. По-настоящему. Открыто и мило, отчего ее бледное, почти бескровное личико преобразилось настолько, что Гром затаил дыхание.

Ну до чего же красивая она была!

Глазища эти ее голубые-голубые, как самое ясное небо. Только и смотреть в них, чтобы видеть свое отражение и каждый раз замирать от восторга.

И губы чувственные. Пухлые, но аккуратные. Такие губы вкуснее всяких самых ароматных лесных ягод.

И волосы словно огонь. Копна такая, что, как бы она их ни собирала на макушке, а волнистые пряди всё равно выскакивали.

Откормить бы ее только немного, чтобы щеки стали округлыми, а не впалыми и в теле появилась та манящая женская мягкость, которая любого мужчину сводила с ума.

Не девушка, а картинка. Такую и в городе бы оторвали с руками, что уж говорить про деревню!

Гром одного только не понимал: как местные парни еще не разглядели ее и не стали увиваться возле дома с подарками и своим навязчивым вниманием? Слепые, что ли, все? Или контуженные этой нелегкой жизнью?

Штиль несколько часов потратил, но зато отремонтировал порог и дверь, чтобы на них нельзя было убиться. В других домах он искал более или менее крепкие доски, а потом приносил их к дому девушки и надежно приколачивал.

Они даже чай выпили, сидя на новом пороге и мило беседуя.

Девушка наконец расслабилась, когда поняла, что мужчина ничего плохого не сделает, а напротив, поможет. Она улыбалась и кивала на какие-то слова Штиля, а потом и вовсе мягко рассмеялась:

— А я ведь подумала, что вы из-за рыбы пришли ко мне.

— Какой еще рыбы? — приподнял брови Штиль, а Гром мрачно хмыкнул, потому что этот старый хитрец, конечно же, всё знал и понял, но вида решил не подавать.

4. Глава 4

— Я утром проснулась, а у меня на пороге стоит большой таз, полный рыбы.

— Правда?

— Да. Я подождала несколько часов, что, возможно, кто-то придет и заберет. А потом подумала, что рыба может пропасть, а потому решила ее почисть и сложить.

Гром только сокрушенно покачал головой.

Медвежьи боги! Эта девушка себя угробит с такими понятиями о честности! Как она раньше-то выживала? Выходит, она со вчерашнего вечера так ничего и не ела.

— Если рыба стояла на твоем пороге, то очевидно, что принесли ее тебе, дочка, — мягко отозвался Штиль. — Хотели бы подарить кому-то другому, то этот таз стоял бы на другом пороге. И поверь, никто бы не стал ждать, а уже давно бы сварил себе ухи.