— Молодчик, ты юродивый али что? — несмело спросил мужчина и встал на ноги. — Я пошел, некогда мне с тобой возиться.

Гриша шумно выдохнул, снова сел и обреченно спросил:

— Ты кто такой?

— Я – Боян, а ты?

— У меня коня так звали, — хмыкнул юноша и окинул взглядом нового знакомого.

По виду Боян был ненамного старше его и, судя по широким плечам и бугристым рукам, намного сильнее. Одет был по-простому, в серую рубаху из грубой ткани, темно-коричневые шаровары, подпоясан расшитым узорами кушаком, а на ногах кожаные поршни, привязанные ремешками к щиколотке.

— Гриша меня зовут. Где это мы?

Боян отряхнул колени и кивнул на забор.

— У Искры. Дошел, наконец-то. Осьмой день иду.

— Что за Искра?

— Ты не здешний, что ли? — удивился Боян. — Или память отшибло? Искра – это наш заглавный город. Здесь Берендей живет.

— Кто-кто?

— Царь наш, вот кто. Эх, молодчик, видимо нехило ты головой ударился, раз ничего не помнишь. Пойдем, провожу тебя до дома, а то заплутаешь в лесу и помрешь от голоду.

Гриша потрогал лоб – не горячий, и ответил:

— Нет у меня здесь дома. Правильно ты сказал – нездешний я. Сам-то ты куда идешь?

— К царю Берендею, — Боян подобрал с земли котомку и повесил на плечо. — Дело у меня к нему.

«Придется с ним идти, — с досадой подумал Гриша. — В прошлый раз никто даже не заметил, что меня не было. Видимо, в этот раз также будет. Помогу Бояну и, с Божьей помощью, домой вернусь».

Он нехотя поднялся и огляделся себя. Одет он был точно также, как и дома: старый кафтан, простая рубашка, брюки и галоши.

— Пойдем, — Гриша встряхнул сухую листву с одежды. — Расскажешь мне по пути, что за дело у тебя к самому царю.

Боян хоть и удивился желанию незнакомца продолжить с ним путь, но выложил все начистоту:

— Украл Берендей мою Василину, — печально вздохнул он. — Проезжал намедни со своими стражниками через нашу деревеньку, увидел ее и велел к нему привесть. Она сама подошла и смело так спросила: чего тебе надобноть от меня, царь?

— Ты там был? — прервал его Гриша.

— Нет, не был. Я тогда сани стругал. На зиму готовлю.

— Тогда откуда знаешь, что она ему сказала?

— Так, добрые люди все слышали, все видели и все доложили, — искренне удивился Боян недогадливости попутчика.

— А где же твои добрые люди были, когда он ее крал?

— Так там и были! Не мешал бы ты моему сказу, а то больше и рта не раскрою.

— Ладно-ладно, говори уж.

— Так вот, — оживленно продолжил он. — Он ей отвечает: «краса твоя мне по душе. Поедешь со мной? Будешь жить – горя не знать». А она носик свой вздернула и смело в лицо и говорит: «есть у меня суженный. Вот с ним хоть на край земли пойду, а ты, царь, другую ищи».

— Так и сказала? — подозрительно сощурился Гриша.

— Конечно! Знаешь, какая она у меня бойкая…На чем я остановился? А, вспомнил. Берендей рассердился и велел стражникам схватить мою Василину. Против воли увез, собака!

Боян сломал ветку дерева и со злостью раздробил на мелкие кусочки. Гриша с завистью отметил недюжую силу и понял, что с таким лучше не шутить. Между тем они выбрались из леса и оказались на широкой дороге, которая упиралась в мост, перекинутый через ров.

— Пойдем в город? — спросил Гриша, но Боян поджал губы и покачал головой.

— Нас не пустят. В царский град только с разрешения можно зайти.

— А у кого разрешения надо спросить? — юноша огляделся, вдали блестела полоска реки, а на берегу чернели домики.

— Бляху железную надо показать, чтобы в город попасть. Такая бляха есть только у жителей Искры, стражников, посадников с деревень и сел и торговцев.

Гриша снял галошу, вытряхнул лесной сор и почесал затылок.