– Уютненько, – сказал Ребус, разглядывая его владения.

Здание было относительно новым, но Ребус никак не мог вспомнить, что стояло на этом месте прежде. По пути в кабинет он прошел мимо очумелых, орущих в телефонные трубки адвокатов и их расположившихся поблизости клиентов; клиенты сидели с видом «да гори оно все», делились сигаретами и рассказами про бои местного значения, а еще сравнивали татуировки.

Фокс сидел за столом, который был слишком велик для его непосредственных нужд и располагался в комнате, словно взбесившейся от обилия деревянных панелей. Он сидел, зажав авторучку между ладонями. Ребусу показалось, что он долго тренировал эту позу. Фокс казался напряженным и неубедительным. Может быть, он и сам это почувствовал, потому что, когда Ребус сел напротив него, Фокс положил авторучку на стол.

– Вы вдруг надумали мне помочь? – спросил он. – Вот так чудо! Прямо обращение на пути в Дамаск.[15]

Ребус в ответ пожал плечами:

– Вы пытаетесь спикировать на моих друзей с больших высот. Единственное, что я могу для них сделать, – позаботиться, чтобы у вас в этот момент не случился понос.

– Захватывающий образ.

– Это и есть ваш архив? – Ребус показал на большие коробки сбоку от Фокса.

– Да. Середина восемьдесят третьего – приблизительно то время, когда Сондерс убил Мерчанта.

– Предположительно убил, – поправил его Ребус. – Вы уже просмотрели материалы? – (Фокс кивнул.) – И если бы мое имя где-то там фигурировало, то вы не стали бы меня слушать?

Фокс кивнул:

– Конечно, до недавнего времени вы работали в отделе нераскрытых преступлений: могли в любое время получить доступ к этим материалам и уничтожить все, что подтверждает вашу причастность к саммерхоллским делишкам.

– Ну, просто из духа противоречия, давайте скажем, что я абсолютно чист.

– В данном конкретном случае, – уточнил педант Фокс.

– В данном конкретном случае, – повторил за ним Ребус. – И недавно мне из милости позволили вернуться в уголовную полицию…

– И вы не хотите рисковать своим положением.

– Именно поэтому я и предлагаю вам свои услуги, а это означает, что я намерен приглядывать за вами.

– Если вы никак в этом деле не замешаны, то вам нечего меня бояться.

– Если только вы не начнете фальсифицировать материалы, чтобы выставить меня соучастником всех, кто когда-либо работал в Саммерхолле.

Фокс снова взял авторучку – простой шарик, хотя он обращался с ним так, будто это шикарный «паркер» с золотым пером.

– Значит, по-вашему, лучший способ мне помочь – это с самого начала поставить под сомнение мои способности.

– Чтобы не пришлось обсуждать это на более поздних этапах, – сказал Ребус.

– А я между тем должен вам доверять? Притом что речь идет о ваших первых коллегах и наставниках в полиции, о тех, кого вы знаете всю свою профессиональную жизнь… С какой стати вы станете действовать против них?

– Я здесь не для этого. Я хочу убедиться, что вы не пустите в ход тяжелую артиллерию.

– Тяжелая артиллерия – это не мой стиль.

– Это хорошо, потому что святые, хотя они все и отставники, неплохо вооружены.

– Но вы-то не отставник.

Ребус кивнул:

– Они рассматривают меня как часть своего боевого арсенала.

– Но вы таковым не станете?

– Это уж вам решать, смотря как пойдет работа над этими материалами. – Ребус показал на коробки.

Фокс посмотрел на него, потом на дисплей своего телефона.

– До конца рабочего дня остался всего час.

– Опять-таки вам решать, когда вы кончаете работать, – возразил Ребус.

Еще один долгий взгляд, затем неохотный кивок.

– Хорошо, ковбой, – сказал Фокс с нарочитой медлительностью. – Посмотрим, что тут у нас. – И они поставили коробки на стол и приступили к работе.