– Я…Сеня?

Комната внезапно превратилась в пыточную камеру.

Я ощутила холод из самых недр земли.

Волоски вздыбились, губы дрогнули.

– Настоящая стройная лань.

Шершавая мужская ладонь проскользила по моей спине. Я выгнулась и резко обернулась. На меня смотрел рыжий мужик с конопатым лицом. Он же, подмигнул мне похотливо.

– Еще раз прикоснешься к ней, отрублю руку.

Спокойно произнес Грешник, прислонившись к дверному косяку.

– Глубоко извиняюсь. – Затарахтел незнакомец и откинулся на спинку дивана. – Я тут просто в качестве стороннего наблюдателя.

– Тогда закрой пасть и сиди смирно.

Грешник лениво перевел взгляд на моего брата.

– А ты говори. У тебя три минуты.

Арсений наклонился ко мне и прищурил кофейные глаза. В них не было сожаления или желания меня спасти. Только неприкрытая жажда наживы.

– Ты купил ее за пятьдесят штук? Верно?

Хозяин особняка не удосужил его ответом. Брат метнул в него взор, «какого черта ты язык проглотил?». Но даже после этого не получил нужной реакции. Потому присел передо мной и подпер кулаком подбородок.

– Что могу сказать, сестренка. Ты в жопе. Да в такой, что мне одно удовольствие наблюдать.

– О чем ты говоришь, Сень? – я поджала плечи.

– О том, что, когда я уйду сегодня, у меня в кармане будет тыщ так сто. Круто, да?

Я мельком глянула на непоколебимого Грешника и на рыжего самодовольного козла. Их молчание не сулило ничего хорошего.

– Собираешься продать меня?

Прошептала онемевшими губами.

– Я уже продал. Уже. И всего лишь хочу чуть навариться сверху. Понимаешь? Ты же ценный лот. Девственница–милашка из уважаемой семьи, которой больше нет.

– Нет? – меня пробило высоковольтным током.

– Горько тебе сообщать, но наши родители мертвы.

Я попыталась вскочить, но брат шлепнул меня по коленке. Тем самым приказал сидеть и не возникать.

– Ты лжешь. – В горле задребезжал колокольчик. – Ты меня обманываешь!!!

Стиснутыми добела кулачками я ударила его в грудь. Он качнулся, но не упал. Мгновенно залепил мне сильнейшую пощечину. Я рухнула на бок и впечаталась нетронутой щекой в холодное стекло столика. Слезы брызнули фонтаном. Во рту свернулась соленая кровь.

Грешник схватил брата за воротник и поднял с корточек.

– Минус десять штук, Арсений Аркадьевич. Минус десять.

Прорычал почти по слогам. Сеня брезгливо посмотрел на меня свысока. Каждая клеточка моего организма уловила эту звериную ненависть.

– Нахуя она тебе, Дава? Ты же любую можешь взять.

– Давид Романович, щенок. И тебя не должно ебать, кого я хочу.

Сеня усмехнулся и тут же пожалел об этом. Грешник отпустил его и врезал в нос. Кровь хлынула из обеих ноздрей. Залила белую рубашку и синий галстук.

– Сука! – брат зажал переносицу и запрокинул голову назад.

Я сползла со столика и практически ничего не видя, нацелилась к черной арке. Рыжий схватил меня за лодыжку и притянул обратно. Я извернулась, и он вожделенно облизнулся, заметив мои белые трусики под задравшимся платьем.

Бах! Раздался выстрел. Рыжий принял пулю прямо в висок. Свалился на пол тяжелой свиной тушей.

– Что ты блять наделал?! – взревел Сеня, глотая собственную кровь.

– Ты явился на мою территорию без приглашения. Портишь мою собственность и позволяешь своему уёбку–другу лапать мою женщину. – Грешник навел пистолет на брата. – Я и тебя могу грохнуть.

– Тогда сделке конец. Ты не получишь район моего покойного папаши.

Грешник приблизился к нему, а я спряталась за диван и затаила дыхание.

– Не бросай громких слов, Арсений.

– А ты не размахивай пушкой у меня перед лицом.

Шмыгнул и, по всей видимости, утер нос рукавом.