С отвращением глядя на слепня, Экхарт отступил на пару шагов и слизнул с пальца выступившую кровь. Существо следило за ним тусклыми оранжевыми глазами и не делало попыток пошевелиться. Доктор заметил, что пальцы его уже приобрели обычный вид. Усмехнувшись посетившей его вдруг идее, Экхарт дернул за шнур возле лестницы, и в доме наверху раздался звон колокольчика. Вскоре к нему спустились Ева со стражником.

– Ты наконец решил пообедать? – с упреком спросила девушка, указывая на настенные часы. – Ты не выходишь отсюда уже несколько часов.

– Да, я голодный, как слепень! – радостно ответил Экхарт, но, увидев, что Ева собирается бежать за обедом, замахал руками. – Я поднимусь и по-человечески пообедаю вместе с вами, а не рядом с этой гадиной, но для начала я хочу попробовать кое-что.

Эвтер и Ева с любопытством воззрились на доктора.

– Помнишь, ты обещала поделиться капелькой своей крови? – сказал врач. – Сейчас бы это очень пригодилось. Я хочу провести эксперимент.

– Да, конечно, – согласилась Ева. – А нам можно будет посмотреть? И что у тебя с рукой?

– Поцарапался, – буркнул Экхарт, а потом понял, что Ева спрашивает о закатанном рукаве и бинте на сгибе локтя. – Ах, это! Это я пытался покормить нашего гостя. Он не оценил. А теперь я хочу его угостить кое-чем другим. Посмотрим, будет ли он это есть.

Он усадил Еву на стул, и девушка с готовностью отвернула длинный рукав платья. Эвтерниус тем временем широкими шагами ходил вокруг кресла с пристегнутым существом.

– А почему у него открыты глаза? Ты говорил, что это опасно.

– Кажется, уже нет, – ответил врач, затягивая жгут на руке Евы. – Оно потеряло много сил и не сверкает ими так, как прежде. Но если беспокоишься, накрой.

– Нет, все нормально, – стражник пристально вгляделся в оранжевые глаза. – На меня тоже не действует. А почему эта тварь постоянно улыбается?

– Боюсь, это единственный вопрос, на который я не смогу получить ответ, – усмехнулся Экхарт, освобождая ведьму и с любопытством смотря на газовую лампу сквозь пробирку с алой кровью. – Все остальное я постараюсь выяснить.

– А оно красивое, – вдруг сказала Ева, осторожными маленькими шажками подходя к слепню. – И правда, почему оно улыбается? Ощущение, что это гримаса боли, а не улыбка. Может, оно больше ничего не умеет изображать?

– А сейчас мы его покормим, и оно снова заулыбается от радости, – ехидно произнес Экхарт, подходя к креслу с пристегнутым созданием с двумя пробирками в руках. Ладонь существа так и осталась лежать, развернутая вверх. Отрезанный палец почти восстановился.

Доктор плеснул на кончики пальцев Евиной крови. Из подушечек тут же высунулись присоски и мгновенно исчезли.

– Вот как интересно! – заключил доктор, убеждаясь в верности своей теории. – Невкусно? А теперь давай вот это.

Он капнул на пальцы своей крови, и присоски долго не появлялись, но наконец вышли из пальцев и втянули кровь. Пока они не успели уйти обратно, Экхарт вылил в них всю оставшуюся кровь ведьмы. В уши присутствующим тут же ударил резкий сухой треск, намного громче обычного. Казалось, так существо кричало от боли. Оно задергалось под туго сжимающими его ремнями и почти закрыло сияющие глаза.

– Смотри-ка, ему не нравится твоя кровь! – весело сказал Экхарт. – Значит, ты была права. Они не просто так обходят стороной ваше племя.

– Теперь ты будешь исследовать меня? – обеспокоенно спросила девушка, с невольным сочувствием наблюдая за страданиями металлического существа.

– Не бойся. Я просто сравню нашу с тобой кровь. Надо понять, что есть в ней и чего нет в моей. Или наоборот. А пока я думаю что-нибудь отрезать нашему гостю и понаблюдать, как быстро он это отрастит.