— В последний раз, — послушно сказала Цисса, — я видела его, когда положила на подоконник, чтобы помыть посуду. Он мне просто великоват немного. Так нормально, а в мыльной воде соскальзывает. Вот, чтобы не укатился в слив, я его сняла и на окошко положила. А потом меня вызвали заклинанием срочно на работу, и я о нём забыла. Вернулась — а перстня нет! Украли, как пить дать, а кто? Разве что какой скалолаз… Я ж под крышей живу, высота пять метров…

— Или птичка, — задумчиво вздохнула я и вскинулась: — Точно, сорока! В перстне камушек есть?

— Есть, как не быть, — удивлённо подтвердила Цисса. — Большущий сапфир, но ценности у него мало — он же магически заряжен. Разве только для ведьмы, но работать с другой ведьме он не станет…

— А сороке всё равно, — засмеялась я. — Ты глянь, есть ли у вас поблизости сорочьи гнёзда.

— Сорока…

Цисса шлёпнула себя по лбу ладонью, и мне стало весело. Миры разные, а жест один. Фейспалм головного мозга!

— На старом тополе у дома точно есть птичьи гнёзда! — Цисса вскочила, еда вне опрокинув чашку с чаем, но мне удалось предотвратить катастрофу. Ведьма бросилась к выходу, и до меня донёсся её голос: — Пойду ворошить!

Я только вздохнула под хлопок входной двери. А мне надо ворошить уборку. Между прочим, Цисса могла бы в качестве благодарности и помочь — подкинуть какое заклинаньице… Ну да ладно, бог с ним. Ручками, ручками, арбайт, фройляйн Александра!

К вечеру я просто валилась с ног. Но зато салон и столовая блестели чистотой. Я их разве что только не вылизала, да и к тому же жутко обрадовалась, отыскав спрятанную дверцу в чулан. А в чулане — раздолье для горничной: веники, швабры, тряпки, утюг и старинную ребристую доску для стирки. У нас такая дома стояла в сарае, всё маме было жалко выбросить, добротная же вещь! Там же на полочке стояла жестяная коробка с принадлежностями для шитья. Вот эта находка и оказалась самой радостной. Ведь, прости господи, вдруг порвётся что, даже не зашить! И платье по фигуре бы подогнать…

Я сидела на кухне, уплетая испечённый хворост и ожидая моего работодателя к ужину, а в голове вертелась идея с билетиками. У нас в аптеке стоял автомат с электронными талончиками — нажал на экран, получил талон и ждёшь себе очередь. Вот бы и здесь такую машину поставить… Но, несмотря на наличие компьютеров и электричества, мечтать не вредно.

Может, нарезать плотной бумаги? А где её взять? Да и вообще… Истреплется быстро. А что не истреплется? Ткань?

Точно!

На чердаке полно всего! Я подхватилась с места и побежала карабкаться на третий этаж. Чердак этого старого дома скрывал тонну сокровищ. Трудно представить, из чего сделан пол, что не провалился ещё под тяжестью старинного громоздкого пианино, кованого сундука с замком из какого-то полудрагоценного камня, покоцанного, но вполне себе ещё крепкого буфета из цельного дерева…

На стареньком столе с вычурными ножками была навалена груда одежды. Именно там я нашла длинный плащ для вылазки в город. И помнила, что видела нечто плотное и светлое. Оно сгодилось бы идеально для тканевых билетиков. Поворошив пыльную кучу, схватилась за нужную вещь, потянула. Скатерть! Красивая ещё, интересно, отчего её выбросили на чердак?

Ответ нашёлся сразу же. В середине скатерти зияла прожжённая дыра. А всё потому, что надо обращаться аккуратнее со свечами! Или уважаемый господин Арбогаст баловался со спичками? Может, ребёнок? Может, сам хозяин дома, когда был ребёнком? Ладно, всё это лирика, надо сделать минимум десяток билетиков, так что прохлаждаться на чердаке, разглядывая сокровища, некогда…