Возле калитки прохаживалась быстрым шагом молодая ведьма. Плащи этой братии или, скорее, сестринии были будто форменной одеждой. Но все ведьмы, которых я видела до сих пор, смотрели неприязненно и даже враждебно, эта же выглядела взволнованно. Нет. Даже не так. Она в панике металась у ворот, всё не решаясь зайти внутрь. Что ж такое могло случиться у человека, что и хочется и колется?

Даже интересно стало. Я подошла поближе, стараясь выглядеть совершенно естественно. А девушка нервно спросила через забор:

— Скажите, господин Арбогаст принимает?

— Вообще, принимает, но сейчас его нет, — вежливо ответила я.

— Ох, несчастье-то какое! Несчастье… Катастрофа! — запричитала ведьмочка, то бледнея, то краснея, прижимая ладони к щекам. Капюшон её плаща соскользнул с головы, обнажив яркие рыжие кудри. Я осторожно шагнула ещё ближе, почти вплотную к забору:

— А что случилось?

— Самая настоящая катастрофа, — горько сообщила девушка, а потом её прорвало: — Я потеря-а-ала фамильный перстень! Триста лет! Пять поколений ведьм, да таких сильных! А я… Я неудачница, я прооркала его-о-о!

Господь милосердный, сейчас она разревётся прямо у ворот! Что соседи подумают, даже представить страшно!

Я быстро открыла калитку и поманила рукой:

— Иди, иди сюда! Не надо рыдать, надо думать. Пошли, я тебя чаем напою, валерьяночки накапаю…

Тьфу ты, у меня же нет валерьянки! Ладно, просто чай тоже сгодится. Уборка подождёт, ведь несчастье у человека… у ведьмы… Как говорить, даже не знаю. Ведьмы люди или не люди?

Девушка последовала за мной безо всяких сомнений. В кухню я её не повела, хотя рефлекс был, каюсь. У нас ведь все гости сразу на кухню приглашались, гостиная стояла закрытой для особых случаев. Но теперь я рискнула привести ведьму в салон. Рыбой там, конечно, ещё воняло немного, но я сразу распахнула окно, чтобы проветрить. Однако девушка ничего не сказала. Она, похоже, даже не обратила внимания на запах. Плюхнулась на стул и достала огромный носовой платок из ридикюльчика, который прятала под плащом. Пока она сморкалась, я побежала ставить чайник и сыпать в кружки заварку, которую отыскала рядом с солью и специями в глиняной баночке.

— Форма у вас красивая, — раздалось от двери. Я аж подпрыгнула — как эта ведьма подобралась, что я не заметила? Укоризненно посмотрела на девушку, и та застенчиво улыбнулась:

— Прости, я люблю чаёвничать в кухне.

— У меня не убрано… ещё… — пробормотала я, пытаясь одновременно смахнуть пыль и убрать тарелку Эразмуса с остатками супа.

— Да ничего, — отмахнулась девушка. — Меня зовут Цисса.

— Саша.

Отодвинув стул, я пригласила её сесть и сказала:

— Ну, рассказывай.

Цисса глубоко вздохнула и начала рассказ. Перстень, который она прооркала, был невероятно сильным талисманом, охраняющим ведьм из её рода уже триста лет. Когда Цисса съехала от родителей, чтобы начать самостоятельную жизнь, мать подарила ей кольцо. Со скрипом, конечно, потому что способностей у начинающей ведьмы кот наплакал, а ещё она отличается редкостной неловкостью. Проще, Цисса рукожоп. Как это знакомо…

— Так а в полицию ходила? — спросила я.

— Они мне сказали, что я его где-то дома прооркала, — печально ответила Цисса. — А я там каждый уголок перевернула — у меня каморка под крышей, всего пять квадратных метров. Нет перстня… А ещё котелок пропал, уж как я его искала, как искала, тоже не нашла...

— Хорошо, давай по порядку. Когда ты в последний раз видела перстень?

Леди Агата, которая Кристи, навострила длинный ищеичий нос в моей голове. Стало даже интересно. Азартно! Найти перстень — цель всей моей жизни!