Я даже вздохнула от удовлетворения глядя на этот островок мира и уюта в бушующем море кухонной грязи. Надо очистить луковицу, натереть морковку для бульона… И где соль?

Торжествующий вопль Эразмуса заставил меня вздрогнуть:

— Нашё-о-ол!

Он и правда нашёл сокровище: целую батарею скляночек и жестяных банок. Я радовалась, открывая их. Соль! Перец чёрный, суровый! Перец красный, игривый! Томный базилик, ехидный орегано, лихой карри! А вот и сушёный чеснок, заманчивый и обманчивый. С этим набором можно жить. К тому же в банках обнаружились мука, сахар, макароны и рис, ещё какая-то крупа, которой я никогда не видела, горох, фасоль. И даже удивительно — без армии жучков и прочих насекомых вредителей. Внутренне я прыгала от счастья, представляя, что замочу фасоль на ужин и сварю с потрошками. Внешне спокойно перебирала всё это дело и отмывала часть поверхности стола, чтобы сложить банки поближе к плите.

— Теперь я могу надеяться на своевременный обед? — с достоинством спросил кот, усаживаясь на стул и выставив передние лапки перед собой. Ещё салфетки не хватает, повязанной вокруг шеи, и был бы настоящий джентльмен в ожидании своей овсянки!

— Можешь, — согласилась я. — А сколько времени?

— Полдень, — служба точного времени работала без сбоя и предоставляла дополнительные сведенья: — Лукас обедает в два. А я обедаю… всегда.

— Вас понял, — отсалютовала я. Время есть, как раз суп поспеет и можно будет сделать макароны по-флотски.

Картошка уже варилась в кастрюле, а маленькие, как любила мама, на укус фрикадельки ещё лежали на дне бульона, подпрыгивая и готовясь всплывать. Кот уснул на отмытой рабочей поверхности шкафчика, оставляя шерсть вокруг себя. Я возилась с арбузом, выковыривая из него мясную мякоть в тарелку. А потом заорала от неожиданности: на край арбуза нагло вскарабкался таракан и принялся шевелить усами, глядя на меня. Отпрыгнув от стола в поисках чего-нибудь, чем можно было шлёпнуть гада, я всполошила Эразмуса. Зато схватила грязную тряпку и замахнулась ею. Писклявый голос заставил меня замереть.

— Не бей меня, я тебе ещё пригожусь!

— Чег-го-о-о? — протянула я, оглянувшись. В кухне больше никого не было. Только я, кот и таракан. Эразмус смотрел на меня круглыми глазами, явно думая, что я сошла с ума. Таракан сидел и примерялся к мясу. Покрутив головой, я спросила у насекомого:

— Это ты сказал?

— Я, — признался он.

— Ты что, разговариваешь?

— А что, так заметно?

— Не хами! — предупредила я стасика и шагнула ближе. — И вообще, это моё мясо.

— Не твоё, а драконье, — свистнул тот.

— Но уж точно не твоё! Я вашу братию знаю — не сожрёте, так попортите! А я только начала отмывать тут всё!

Я встала в позу и замахнулась тряпкой:

— Вали отсюда и друзей своих забирай!

— Хозя-а-айка, пожалей! — заныл таракан. — У меня двадцатьпятеро детишек, и если я не принесу им покушать, они будут молча и укоряюще стоять вокруг и шевелить усятами… Пожа-а-алуйста! Разреши мяска унести!

Я представила это душераздирающее зрелище и поняла, что не смогу теперь травить тараканов в этой кухне. Они же разговаривают! У них семья! Детишки… Эх, но ведь это тараканы, стасики, противные вредные насекомые… С другой стороны, в этом мире всё шиворот-навыворот. А вдруг они мне и правда пригодятся? Тут никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.

Со вздохом я опустила тряпку, спросила:

— Стасик, а тебе обязательно жрать свежее мясо?

— Нет, — ответил он и даже приподнялся на задних лапках. — А Стасик — это имя? У меня никогда не было имени.

— Ну, у нас так называют вашего брата… ваш род. Вид. Как там говорится?