Эразмус же не удивился, наоборот, завязал с карликом интересный монолог, в котором было и про погоду, и про природу, и про цены на рынке, и про свежесть рыбы. Монолог — потому что сию беседу диалогом назвать было бы сложно. Хотя карлик не отмалчивался, а бурчал односложные междометия, не вынимая изо рта сигарету. Я только плечами пожала и принялась заносить покупки в дом. На третьем рейсе столкнулась с пренеприятнейшего вида старухой, которая уступить проход в узком коридоре не пожелала и только зыркнула на меня яркими зелёными глазищами из-под капюшона чёрного плаща.

— Вот молодёжь пошла! — прошипела в мою сторону и прошествовала на выход.

Мда. То гномы, то ведьмы… В этом доме всегда толкучка? Надо расспросить кота… Ох, и поторопиться с обедом! Я ведь даже не знаю, сколько времени!

Старуха выползла на улицу, а карлик затушил недокуренную сигарету о подошву тяжёлого берца и неспешно проследовал в дом. Я даже шею вытянула, чтобы увидеть, куда он направлялся. Похоже, за салон и столовую дальше по коридору, где, видимо, обитает Арбогаст. Может, мой работодатель — врач с частной практикой? Хм-хм, какой специализации? Нарколог, судя по курящему гному. А ведьма нюхает грибы… Нет, на доктора Лукас Арбогаст точно не тянул. Не знаю, почему, но он не врач. Юрист? Адвокат? Нотариус?

Вернувшись в кухню, я набрала воды в одну из отмытых кастрюль и поставила на плиту. Она включалась по щелчку пальцев рядом с той горелкой, которую выбирали. Я обнаружила это случайно, когда искала губку для мытья посуды, и неожиданно загорелись сразу два круга на поверхности плиты. Чуть полотенца не подожгла…

Кот появился на кухне как раз тогда, когда я сортировала мясо и освобождала полки холодильника. Важным господином покрутился вокруг стола, вспрыгнул на него, оттуда — на шкафчик возле плиты и заглянул в кастрюлю, полную закипающей воды. Спросил подозрительно:

— А что ты готовишь, Александра?

— Суп с фрикадельками, — бросила я, вываливая содержимое овощного бака в одну из пустых кастрюль для мусорки. Жадные и вездесущие мошки тут же рванулись кружить над ней. Я мстительно прикрыла кастрюлю тряпкой, и мошки разочарованно рассредоточились.

— Что есть фрикадельки?

— Увидишь, — буркнула, протирая овощной бак. — Подожди, а? Мне нужно закончить с холодильником, а то мясо и рыба испортятся.

— Может быть, стоило бы тебе помочь… — задумчиво протянул Эразмус, и я обрадовалась:

— Ага, давай! Найди мне в этом бедламе соль и перец! А ещё, если есть, ножик-эконом!

Кот сел на пушистую жопу и грустно покрутил головой:

— Ты меня принимаешь за повара? Откуда я знаю, где соль? И ножику вроде бы тоже экономить… Ну, как-то эм-м-м… Не с руки? Не с лезвия?

— Остряк, — прокомментировала я, складывая купленные овощи в бак, а бак — в холодильник. — Придётся всё самой, всё самой… Однако супа ты не получишь.

Эразмус аж всполошился. Вскочил, крутанулся на месте взволнованно:

— Как это не получу? Ты что это? Ты меня решила напугать?

— Предупредить, — вежливо отозвалась я.

— Соль, — пробормотал кот, пробираясь через посуду к полочкам на шкафчике. — Соль… Где-то что-то такое тут было…

Жук это, а не кот! Всё он знает прекрасно, только ленится. Ну, пусть поленится, пропустит обед, к ужину будет мне помогать как миленький! А пока я и сама справлюсь. Да и чего тут справляться-то? Руки сами делают привычную работу по дому. Пшикалка для кухни растворяет всё пролитое и застывшее на полках, тряпочки оттирают, крафтовая бумага сушит. И вуаля — холодильник блестит свежестью и чистотой! Дело десяти минут. Мясные арбузы сложены на одну полку, сметана с молоком и творогом — на другую, рыба — на третью.