— Мирреветин славится на много километров вокруг собственной молочной рекой, прекрасная хозяюшка! У нас самое жирное, самое вкусное молоко в округе, потому что до нас нет ни одного забора от самого истока!

— Обалдеть, — пробормотала я. — Молочные реки… А кисельные берега есть?

— Кисельные берега начинаются у пустыни Захария, — удивлённо ответил Эразмус.

— Вы, наверное, издалека к нам приехали? — чуть лебезя перед клиенткой, молочник достал несколько пустых склянок и взял в руку огромный черпак: — Сметанки два литра, так?

— Три, — распорядился кот и обернулся ко мне: — Три же будет достаточно?

— Может, и тут попробовать доставку? — спросила я у него вполголоса.

— Было бы здорово, — облизнулся кот и сам осведомился у хозяина: — А работаете и вы по новой системе, которая как раз входит в моду в Мирреветине? Доставка продуктов на дом!

Через полчаса мы вышли из лавки, нагруженные банками с молоком, сметаной, простоквашей и с пакетом свежайших яиц, которые я лично проверила в склянке с холодной водой на глазах изумлённого таким святотатством молочника. Доставку он воспринял, как нечто скандальное, но решил попробовать, услышав упомянутых Эразмусом торговцев рыбой и овощей. Если так будет продолжаться, весь город перейдёт на мою систему.

— В мясной лавке ты главное молчи, — предупредил меня кот, забираясь рядом с пакетами в двуколку. — Эй, любезнейший! Отвезите нас к господину Бен Али на Кошерной улице!

— Чего это я молчать должна? — удивилась под мерный перестук копыт тронувшегося кентавра. — И почему улица называется Кошерной?

— Потому что там одни сплошные мясные лавки, — облизнулся кот. — А господин Бен Али — давний знакомый. Он с женщинами вообще не разговаривает. Ну, увидишь. Смотри, если скажешь хоть слово — мяса мы не дождёмся!

— Можно же купить у другого продавца, — рассмеялась я, а Эразмус покрутил рыжей башкой, прижимая уши к голове и жмурясь от каких-то своих мыслей:

— Можно. Но у господина Бен Али по вторникам мясо вполцены. И ещё он делает та-а-акие сардельки, что ты вместе с ними пальцы свои съешь!

— Так уж и съем?

— Клянусь хвостом прабабушки Александры!

Кот даже распушился весь, став похожим на большого дикого манула, и я поспешила успокоить его:

— Хорошо-хорошо, ради сарделек господина Бен Али согласна молчать, как рыба.

Кот покосился на меня странно и пробормотал что-то вроде: «Рыбы те ещё болтушки», но я решила не обострять. Помолчу, что мне — жалко, что ли?

Лавка господина мясника выделялась тем, что была крохотной и совершенно незаметной в череде других. Из каждой двери на этой улице наружу выплывали пьянящие ароматы жареного, пареного и просто свежего мяса. Как будто я оказалась у себя во дворе в день, когда папа колол свинью. Минус визги жертвенного животного. Десятки свиней. Сотня. Перекрученное в фарш, нарезанное эскалопами мясо, полутуши, ножки, уши… Я готовилась увидеть всё это великолепие выставленным в витринах, но увидела только корзины, наполненные странными красновато-коричневыми квадратными арбузами. Честное слово, квадратные арбузы, я не преувеличиваю! И цвет такой… мясной…

Предупреждение кота оказалось излишним. Я просто потеряла дар речи. Зайдя вслед за Эразмусом в лавку и кивнув в ответ на приветствие высокого худощавого, прямого, как палка, усатого господина Бен Али, принялась разглядывать диковинные фрукты и читать подписи на корзинах. «Цыплёнок». «Говядина». «Свиная шейка». «Потрошка птичьи в ассортименте». Где? Где оно всё? Тут только арбузы!

Зато кот проявил чудеса вежливости, чуть ли не облизывая господина Бен Али с ног до головы.