Она слышала, как её звали, и не отвечала. Она спряталась в лавровых кустах, решив дождаться, когда уйдёт «рябой». Но ей пришлось выйти из своего укрытия раньше – во дворе дома появились стратиг Диофант, его сын Стефан и слуга, который вёл под уздцы великолепного чёрного жеребца.

4. Глава 4

Жеребец был и вправду великолепен: тонконогий, с лоснящейся шкурой цвета воронова крыла, с роскошным хвостом; грива, неестественно густая и длинная, небрежно ниспадала ему на глаза, придавая животному разбойничий вид. Грозно раздуваемые выпуклые ноздри и мелькание белков в уголках расширенных чёрных глаз как бы предупреждали об опасности любого, кто захотел бы к нему приблизиться.

Был ли у коня недобрый нрав или его просто нужно было укротить, Стефану только предстояло узнать.

Прибыв с отцом в Прекрасную Гавань и взойдя на борт аравийского корабля, он сразу заприметил этого дикого красавца среди других лошадей. Стратиг Диофант, который любил делать подарки своему единственному сыну, немедленно купил жеребца за очень высокую цену. Стефан едва не подпрыгнул от радости на глазах у торговца и других покупателей. И потом, всю дорогу до Фарнабии, только и говорил с отцом об этом чудесном приобретении. Ему не терпелось завести жеребца в загон, чтобы познакомиться с ним поближе, заработать его доверие и, приручив, начать объезжать его.

Стефан неплохо ездил верхом, но ему ещё ни разу не приходилось объезжать коня.

Пока Стефан подходил к жеребцу, слуги старались удержать его. Жеребец сердито тряс гривой, высоко вскидывал голову, нетерпеливо топтался на месте и громким ржанием выказывал своё недовольство.

Собравшиеся вокруг загона – стратиг Диофант, вышедшие из дома Динамия и Дамаст – наблюдали за разворачивающимся перед ними действом. Вот сейчас всадник усядется покрепче, скакуна отпустят и начнётся буйная пляска укрощения.

Когда Стефан оказался рядом с жеребцом, тот дико сверкнул на него глазами и резко дёрнулся. Слуги с трудом удержали его на месте.

- Стефан, оставь эту глупую затею! Разве ты не видишь, что он опасен? Тебе ни за что не обуздать этого дикаря! – раздался звонкий голос Дамаста, в котором слышалась злорадная насмешка.

Но Стефан был упрямым, он не привык сдаваться после первой же неудавшейся попытки.

Наконец оседлав скакуна, Стефан, однако, не сумел продержаться на нём и двух минут. Строптивое животное встало на дыбы, и всадник, не удержавшись, свалился наземь.

Динамия вскрикнула и, невольно прижав руку к сердцу, пошатнулась. Но муж заботливо поддержал её под локоть. Она рванулась к сыну. Но стратиг удержал её на месте, крепче сжав локоть.

- Стефан, говорю же, он тебя убьёт, – не унимался Дамаст, который вместе с ними стоял по другую сторону загона, обеими руками вцепившись в деревянный барьер. – Это безумие! Лучше отдай его мясникам под нож! Пусть продадут кочевникам: те охотно едят конину. Так ты вернёшь хотя бы часть денег, потраченных на...

Дамаст вдруг резко умолк – его вниманием завладела тонкая девичья фигурка, появившаяся в загоне.

Мягко ступая по песку босыми ногами, Тавра приближалась к жеребцу потихоньку, протянув к нему руку с раскрытой ладонью. Она что-то говорила ему ласковым голосом, и животное, словно оно понимало каждое её слово, послушно замерло на месте, чутко прислушиваясь к этой тихой спокойной речи.

У Стефана, который, тяжело дыша, всё ещё лежал на земле, внезапно пресеклось дыхание. Он почувствовал холодок в груди, и теперь смотрел на Тавру, в ужасе расширив глаза. Впервые он испытывал такой страх за жизнь чужого человека; впервые за столько лет, – с тех пор, как в их доме появилась эта маленькая невольница, – он принял её за члена своей семьи.