– По-моему, им не понравилось, — всхлипнула юная поэтесса, худенькая блондинка, глядя на сладко посапывающего в своей ложе короля.

Впрочем, при появлении третьй претендентки он пробудился. Потому что прекрасная дева, Лимония Шварц вышла на подиум с музыкальным инструментом, а именно флейтой. И владела она ей весьма неплохо, надо сказать!

Следующие три участницы выступили с танцами. Наибольший успех имела та, что споткнулась и чуть не упала в оркестровую яму.

Дальше были песни, фокусы и попытка за десять минут набросать портрет будущего жениха, Филберта Таммера. Увы, от волнения рука художницы слишком уж тряслась и красавчик-лорд на картине больше походил на своего прадедушку в глубокой старости.

Наконец, на сцену вышла Эсения. И все замерли, настолько хороша она была.

– Я хочу исполнить колыбельную, что пела мне матушка, — сказала барышня, скромно потупив глазки. Филберт скучающе возвел очи к потолку.

– Но у меня нет музыкального сопровождения, ведь я совсем не готовилась, — вздохнула Эсения, — поэтому, если уважаемые мезиры из оркестра знают эту мелодию, я очень прошу мне подыграть.

И она запела.

Ее голосок полился хрустальным звоном, трелью певчих птиц, пролился лучом лунного света… И я не преувеличиваю, настолько это было прекрасно.

А потом вступил оркестр. Я видела, как в зале поднялись руки, начали качаться в такт мелодии.

Посмотрев на лорда Таммера, я заметила, что глаза его подозрительно блестят. Когда Эсения закончила петь и отгремели овации, он сказал так, что услышали и мы:

– Надо же, эту колыбельную пела моя матушка. Не знал, что она настолько популярна.

Орхидея, которая вышла после прекрасной голосистой феи и жонглировала булавами, уже не вызвала столько интереса.

А после нее предстояло выступать мне! В том же платье и со скромной маленькой коробочкой.

Я попросила приглушить свет на сцене. Открыла коробочку с порошком для заговоренных иллюзий, прошептала заклинание, которое могли использовать даже те, кто не владеет магией.

Взяла щепотку порошка, положила на ладонь и подула перед собой.

В воздухе появилась огненная дорожка, я ухватила ее за концы и принялась вертеть в руках, создавая различные фигуры.

Из оркестровой ямы полилась энергичная музыка, разжигая пламя уже во мне!

Поиграв огнем и сформировав из него большой шар, я кинула его прямиком в зал.

Публика ахнула, попыталась увернуться, не сообразив, что это всего лишь иллюзия. Но шар, не долетев до сидящих, рассыпался мелкими бабочками, что тут же разлетелись по залу. Да, это было очень вызывающе, пытаться напугать присутствующих, но теперь они меня точно запомнят.

Взяв новую щепоть порошка я вновь сдула его с ладони, на этот раз он превратился в струю воды. Точнее, ее видимость. И тут я дала себе волю, играя как привыкла. Обматывала иллюзию потока вокруг себя, прыгала, словно через скакалку. А потом направила на сцену. Что-то толкнуло меня под локоть и воображаемый водопад полетел на лорда Таммера. Он вскочил от неожиданности, инстинктивно пытаясь стряхнуть брызги воды, на загорелом лице проступил румянец. Затем Филберт понял, что остается сухим, сурово на меня посмотрел и сел обратно.

А посреди сцены уже разливалось небольшое озеро, его вода серебрилась от подсветки.

И вдруг снова случилось неожиданное для меня.

Посреди озерца плюхнулась огромная, бородавчатая жаба и отвратительно квакнула.

Совершенно точно, порошок иллюзий на такое не способен. Это магия! Но чья?

В зале рассмеялись, я завертела головой в поисках озорника и заметила Эсению. Она стояла за кулисой, направив палец на середину сцены. И на лице ее было мстительное выражение.