Понимаю, что все-таки злюсь на маму. Самую малость. Если бы она мне сразу сообщила! Я бы давно была в родном городе и не вляпалась во все эти неприятности с Матецким.

И вот пока я лежу и выворачиваю свое сознание наизнанку, раздается дверной звонок.

Тихонько подхожу к двери и смотрю в глазок. На лестничной клетке стоит мужчина, незнакомый, но вполне приятной наружности, высокий еще такой.

Но я его знать не знаю. А значит, пусть дальше стоит. Ему дверь я открывать не стану. Мало ли…

Осторожно, тихо отступаю назад. Но мужчина очень настырный человек. Положил палец на кнопку моего звонка и, видимо, решил свести меня с ума.

Я сдаюсь, обратно подхожу к двери и строгим голосом уточняю:

— Вы кто и что вам понадобилось?

— Владислава Макова дома? — уточняет незнакомец.

Я стою и киваю. И только потом понимаю, что меня же он не видит. И что же это получается, я киваю дверному полотну? Может, все-таки есть оно — сотрясение, и меня не досмотрели, а вдруг там уже что-то нехорошее и давит на мозг, поэтому я так туплю?

Но потом одергиваю себя. Напридумала целую гору страшилок, а главное, дверь так и не открываю.

— Вы по какому вопросу? — кричу из квартиры.

Так надежнее. Вряд ли он кинется ломать мою дверь… или кинется?!

А вдруг он убийца? А я еще так вежливо к нему обращаюсь. Надо позвонить в полицию. А что я им скажу?

«Здравствуйте, я Владислава Макова, не открываю дверь незнакомцу, считаю, что он убийца».

А они мне:

«Пить меньше надо. Как убьет, звоните, и лучше не нам, а в психиатрическое отделение больницы».

— По личному, — отвечает мужчина.

Ну вот отличное оправдание его нахождению у меня под дверью. Может, это сосед снизу или сверху?

Но чтобы не мучить себя догадками, все-таки решаюсь уточнить:

— Вы кто? И откуда меня знаете?

Ну вот, и пока мужчина собирается с мыслями, я забегаю в комнату, хватаю с комода телефон и включаю диктофон, хотя бы будут доказательства, что я себе ничего придумала.

— Меня прислал к вам Максим Филиппович Ржевский. Откройте, Владислава. Не бойтесь.

— А я и не боюсь, — зачем-то оправдываюсь и быстро прячу телефон в карман своих домашних штанов.

Вид у меня, конечно, совсем не тот, особенно после всех этих происшествий, но узнать, как поживает Зайчик, очень интересно и почему-то важно для меня.

Открываю дверь.

— Вы один или с товарищами?

Ну не будет лишним уточнить количество засланцев от Ржевского.

Мужчина моргает, а затем невольно оборачивается, как бы удостовериться, что он все-таки один.

И я вижу, как шестеренки в его мозгах зашевелились и чего-то он там себе уже думает на мой счет.

— Один. Вы меня впустите? Разговор очень личного характера.

Надо было позвонить Ржевскому. Но я уже пропускаю мужчину в дом и закрываю дверь. Так и стоим. Я молчу, и он молчит. Затем смотрит на меня немного удивленно, видимо, там, в подъезде, не сразу рассмотрел мою травму.

— Что у вас с лицом? На вас напал кто-то?

— Упала неудачно.

Как-то не хочется совершенно постороннему человеку рассказывать во всех подробностях о том, что произошло.

— Снимайте обувь и проходите на кухню. Тапочек, увы, нет. Вернее, мужчины нет, поэтому и тапочек нет.

Незнакомец улыбается.

— Вадим… Косарев, начальник службы безопасности господина Ржевского.

И вот он таким официальным тоном это проговаривает, что становится не по себе. Чувствую себя странно, как будто меня вызвали на допрос.

— Владислава… Макова, старший маркетолог «ЛесИндастрис».

Мужчина зависает на мгновение, но затем отмирает.

— Кухня, я так полагаю, там?

Я киваю. Надеюсь, он сюда не есть пришел. Но у меня особо и нечего, просроченный творог в холодильнике, открытая пачка печенья и два сухарика… Хороший набор холостячки и квартиросъемщицы. Все деньги уходят совсем не на еду.