- Жду ответа, - произнёс он почти шёпотом, подавшись ко мне.

Светлые пряди упали на лоб, и я совсем некстати начала думать – собственный это цвет волос или седина.

- Вы похожи… - я замялась, не зная, говорить ли правду, но в это время дверь кабинета приоткрылась и в комнату заглянула госпожа Бонита.

- Почему так долго, Тодо? – спросила она недовольно. – Я хотела поговорить с тобой о новогодних праздниках. Ванессу пригласили к мэру, наряжать ёлку. Что ты об этом думаешь?

Появление госпожи Бониты вернуло меня из небесной страны мечтаний на землю, и я почувствовала себя на редкость глупо. Ты здесь прячешься, Миэль, а не любуешься мускулами и шевелюрой господина Контрабандиста.    

- Думаю, что можно её отпустить, -  сказал хозяин дома уже громко, и интимность, возникшая было между нами, исчезла, рассыпавшись, как волна, ударившаяся в берег.

Ой, да была ли она? По-моему, мне всё это почудилось… Разумеется, почудилось…

- Вы ещё здесь, Лилибет? – осведомилась госпожа Бонита. – Я бы вам посоветовала поскорее собрать вещи.

- Барышня остаётся, - сказал де Синд, не отрывая от меня взгляда. – Детям понравилась её стряпня, поэтому пусть стряпает дальше.

Я тоже смотрела прямо на него, и поэтому упустила возможность полюбоваться потрясенной физиономией госпожи Бониты. Зато услышала, как сестра хозяина икнула, а потом переспросила, словно не поверив собственным ушам:

- Она… остаётся?!

- Да, - коротко ответил он и отвернулся, перебирая бумаги на столе.

Я запоздало вспомнила, что где-то там лежит объявление о награде за поимку графини Слейтер.

- Тодо, как же это… - госпожа Бонита мелкими шажками прошла в комнату.

- Можете идти, Элизабет, - кивнул мне де Синд, и мне пришлось оставить брата и сестру наедине.

Ужасно хотелось подслушать, как дальше пойдет их беседа, но когда я оглянулась по сторонам, то обнаружила, что нахожусь в коридоре не одна.

У стены стояла Черити – в ночной рубашке, заложив руки за спину, окидывая меня испытующим взглядом.

- Тебя оставили, Лилибет? – спросила она, выпятив нижнюю губу.

- Твой отец разрешил мне остаться, - ответила я уклончиво, решив больше не поправлять девочку относительно своего нового имени. Пусть зовет, как пожелает. Это ведь не её выдумка, а госпожи Бониты. Смысл сердиться на ребенка, если он всего лишь делает то, что велит взрослый?

- Ванесса лопнет от злости, - заявила Черити, не двигаясь с места.

- А ты? – спросила я. – Это ведь ты попросила господина Тодеу оставить меня?

Она на мгновение потупилась, а потом презрительно скривила губы и изрекла:

- Мне надоела капуста.

Я спрятала улыбку, и очень серьезно сказала:

- Рада, что тебе понравились мои блюда. Я постараюсь приготовить в следующий раз что-нибудь не менее вкусное. А ты расскажи мне одну вещь…

- Какую? – мгновенно насторожилась девочка.

- Кто такой Мертин? Ты говорила о нём за столом.

Черити фыркнула совсем как моя кошка.

- Глупая, - сказала она высокомерно. - Мертин – это не он. Мертин – это они. Мерси и Огастин. Потому что они одинаковые, и они всегда вместе, - она подумала и добавила: - Нейтон говорит, что это бесит.

- Если бесит, значит, он неправ, - возразила я. – Но как всё просто… Значит, Мертин – это если взять первый слог от имени Мерси и последний от Огастина… Очень забавно. И очень подходит тем, кто понимает друг друга с полуслова. А это чудесно, когда есть кто-то, способный понимать тебя без слов. Разве нет, Черити?

Она передернула плечами и удалилась – хорошенькая кукла, у которой на всё было своё мнение и… не было своего.

Окрыленная победой, я вернулась в кухню, где Джоджо сидела на краешке скамьи, не осмеливаясь начать есть, хотя угли уже прогорели, и суп с гороховой кашей грозили остыть.