В эту ночь они безумствовали, то ли от бурной ссоры, то ли от происшедшего на вечере. Их тела взлетали в огне желаний и сплетались в вожделении. Потом Дарья заснула, закинув ногу на его бедро и охватив рукой за грудь, а он прижал ее к себе, закрыв глаза от нежности и умиления.

Он лежал и не мог уснуть, вспоминая сегодняшний вечер и ее, свою бывшую любовь. И понял себя, понял, почему тАк целовал эту женщину. Он прощался, прощался со своей молодостью.

Дарья заворочалась, замычала и прижалась к нему, почти перебравшись на грудь. Он тихо поцеловал ее в висок.

- Спи, любовь моя, и пусть тебе приснится только самое хорошее.

12. Глава 12.

Полковник Оттович был в полку, когда пришло уведомление о его командировке на Урал к Демидову. Он должен проинспектировать поставку пушек, что отливались по госзаказу. На это должно уйти месяц.

- Дорогая, - целовал он мокрые щеки встревоженной жены, - дни пролетят быстро, ты и не заметишь. Я не могу отказаться - приказ императора, к тому же я военный и приказы обязан выполнять. А ты жди меня. Обещаю, что не задержусь и буду вовремя, может даже с опережением, как пойдут дела. И привезу тебе подарки.

- Ты мой единственный подарок, - всхлипывала Дарья, цепляясь за теплый плащ мужа, - очень буду скучать.

- Я тоже, - шептал он и вытирал слезы тыльной стороной ладони, - Береги себя и нашего ребенка.

Она кивала и плакала. Он уезжал с тяжелым сердцем, будто чувствовал что-то нехорошее. Сел в санки и накрывшись пологом крикнул:

- Трогай!

Ворота закрылись, и Дарья осталась у окна, утирая слезы. Она не знала, что ей делать, как-то все здесь было связано с ним, с его запахом, с его вещами. Она бродила по дому и повторяла, что нельзя так горевать, чай, не на войну, всего месяц. Он пролетит незаметно, и муж вернется и все будет, как и прежде, везде его улыбка, чуть хрипловатый смех, чарующая голос. И еще его объятия, мягкие губы и сильное тело. Дарья всхлипнула, качнула головой и передернула плечами. Вытерла слезы и направилась в кабинет, чтобы разобрать письма и отписаться от приглашений в связи с командировкой мужа. Оставила только несколько: от Галициных, от Бенкендорф и … от Осипович Елизаветы Кирилловны. Она посетит их одна на дневном рауте. Голицыных, так как обещалась в прошлый их визит на святках, Бенкендорф, так как притулилась к этой милой женщине и полюбила ее с первого раза, а к бывшей любовнице мужа … потому что хотела убедиться, что Виктор ей не врал и она действительно тогда прощалась с ним. Не надо было бы терзать себя, но какая-то сила гнала ее туда, где она получила укол ревности, до сего момента не испытанного ею.

У родни было все по-прежнему: холодноватый прием, несколько отчужденный, не родной. Чай со сплетнями и слухами о предстоящей войне. После этого она пила лавровишневые капли и плакала, пока не уснула.

У Бенкендорфов смеялась и рассказывала, как показывала своим знакомым дамам кондитерские новинки и как те удивлялись и боялись их пробовать. Сейчас же мода на печенье пошла гулять по домам и даже вышла за пределы столицы.

- Что и требовалось доказать, - подытожила Дарья, откликаясь на улыбки присутствующих здесь дам.

А вот в дом к бывшей, как называла ее девушка, ехала с оглядкой и осторожностью. Она не знала, что ее ждет и как будет с ней общаться. Но любопытство ее вторая натура и она решительно вошла в открытую дверь. Сняв шубку и капор, прошла за слугой в малую гостиную, и присела на диванчик, ожидая хозяйку. Ее бил озноб и холодели пальцы.

- Зачем я здесь? – уже теснились вопросы в голове, и хотелось… бежать.