Браво, Лиза! Что дальше? Начнешь за ним бегать с протянутой рукой в надежде, что он тебя еще разок приласкает? Господи, до чего же я докатилась? Еще совсем недавно в моей жизни все было просто и понятно. Я знала, как начнется и закончится каждый мой день. А что теперь? Я словно подвешена в воздухе. Живу нигде, формально замужем, но брак в одночасье стал фикцией. Лежу в постели мужчины, который вскоре растает в тумане. Что чувствую – не могу разобраться. Да, Лиза, ты ведь хотела встряхнуть свою жизнь – получи и распишись.

Болезненный контраст между полностью расслабленным и удовлетворенным телом и закипающим мозгом. Сжав зубы, я усилием воли отодвинула все внутренние переживания и решила просто раствориться в физических ощущениях, что испытывала прямо здесь и сейчас. Странно, но Рома, кажется, почувствовал изменения во мне, и весь напрягся, замерев и затвердев.

– Ромашка, перестань так много думать. Это ничем хорошим не кончится, – и плотнее прижал меня к себе, целуя в макушку.

– Думаешь, я сама не знаю, что ты и я в одной постели – это плохая идея, и ничем хорошим она и не может закончиться? – усмехнулась я, не открывая глаз.

– Дурочка ты, Ромашка! Ты в моей постели, кончающая от моего рта – да я сроду не видел ничего лучше и прекрасней. Думаю, даже когда умирать буду, вспомню эту картину и уйду с улыбкой и диким стояком.

Ну что за язык у этого мужика! Хочется и плакать, и смеяться одновременно!

– Боже, Рома! Ты просто невыносим! Тебе рот с мылом вымыть нужно! – Я опробовала приподняться, но попытка была пресечена, и Рома просто перетянул меня на грудь и распластал по себе, толкнулся вверх, давая ощутить его растущую эрекцию. Как будто без этого я могла не заметить то, что, пульсируя и наливаясь твердостью, вжималось в мой живот.

– Мне в душ нужно! – предприняла я очередную попытку к бегству.

– Чуть позже, Ромашка, – голос Ромы опять становился ниже от возбуждения. – Все равно я тебя опять перепачкаю.

Ну и ладно. Я-то совсем не против. Большие ладони Ромы соскользнули по моей спине, на мои ягодицы, и он сжал их, заставляя меня застонать от острого удовольствия. Даже не знала, что мне настолько нравится, когда бедную пятую точку так нещадно мнут. Его бедра уже двигались без остановки, позволяя полностью вставшему члену тереться о мой живот, оставляя на нем влажные следы уже сочившейся смазки.

– Поцелуй меня! – прохрипел Рома. – Поцелуй меня сама, Ромашка!

Я снова слышала гулкий набат крови в ушах, а из головы быстро улетучивались все мои складные мысли и доводы против, рассудок отключился, предлагая выпутываться без него, осталась только мощная чувственная жажда. Я приподняла голову, посмотрела в Ромины глаза и дрогнула. Он смотрел на меня с такой нуждой, с такой безумной надеждой, что это враз смело, как ураганным ветром, все мои барьеры и сделало меня перед ним беззащитной, словно без кожи. Этот голодный огонь в его глазах ворвался в меня, не встретив никакой преграды, заполняя все внутреннее пространство моей души, вырывая беспомощный стон поражения. Я проиграла. Прямо сейчас. Это было так больно и так пронзительно восхитительно одновременно. В единое мгновение случилось то, чему я не могла сопротивляться. По крайней мере сейчас. Потом. Потом я найду в себе силы. Когда рядом не будет его тепла, его запаха, когда его глаза не будут так завораживать, обнажать мою душу, когда этот хриплый голос не будет шептать мне все эти бесстыдные слова, что превращают мое тело в тягучий сироп, когда его руки и язык не будут скользить по моей покрывающейся мурашками коже, проникая, куда им вздумается. Когда-то потом…