― Ребята с потока собираются на выходные снять коттедж. Джакузи, СПА, патио с барбекю, бассик...

― И?

― Что и? Все складываются на аренду, ― ну вот, в ход пошли невинные глазки и ковыряния пальчиками. Беспроигрышный вариант, о котором она прекрасно знает. ― А я всё своё баблишко уже потратила.

― Ну так отдай на следующей неделе. Не обеднеют, если за тебя заплатят.

Там у неё на потоке самый нищий катается на Бентли, уж найдут копеечку.

― Ты гонишь? ― "ковыряния" сменяются покручиванием у виска. ― И что я должна сказать? Что я пустая? Погодите, копилку разобью? Меня ж зачмырят.

Ну тут да, она права. Проходили через это всё, знаем.

― Сколько? ― только и остаётся, что в очередной раз покориться.

― Сто.

― Тысяч?

― Ну не рублей же. И ещё можно чуток сверху, чтоб было. На всяк пожарный.

Зашибись.

― Может лучше дома побудешь в эти выходные? Дешевле выйдет.

― Ну Стааасик, ― льнут ко мне и так, и эдак. ― Там олени настоящие есть...

― Олень ― это я, раз ведусь на твои хотелки.

― Уиии, ― понимая, что добро получено, виснут радостно улюлюкая на моей шее. Всё бы ничего, но надкусанная сосиска здесь явно лишняя. Лезет прямо в нос. ― Я отдам.

― Не отдашь.

― Отдам. Когда-нибудь.

― Угу. Только если так.

― Уиии.... Я тебя люблю, ты знаешь?

― Вот и помни об этом, когда в старости, в расцвете деменции, я сяду тебе на шею.

― В смысле? А как же невеста твоя расчудесная? Разве обеты не завещают: в богатстве и в бедности, в здравии и болезни? Там ещё что-то было про верность, но тут явно мимо, раз из твоей спальни левые девчонки сбегают, ― саркастично хихикают.

Ещё б ей не ехидничать. Люська-то в теме. Знает все подробности.

― Ха-ха. Ты почему вчера не пришла на помолвку, кстати?

― Сколько раз повторять: в вашем цирке я участия не принимаю. Причём, это в ваших же интересах. Я ж спалю вам всю контору.

― А ты постарайся не спалить. Не в игрушки же... ― меня прерывает приглушённая музыка. Даже не музыка, а долбёжка барабанная. ― Это что, телефон? Твой?

― Не, у меня такого звонка нет.

Иду на не смолкающее тарахтение, обнаруживая среди смятого одеяла смартфон, пошедший трещинами по всему экрану. Бедная железяка. Такое ощущение, что им в футбол играли.

Убавляю звуки, а дисплей всё настойчиво отображает имя входящего звонка: "Игорёк М.". Что за Игорёк. Стоп...

Меня, наконец, осеняет: кому пренадлежит эта развалюшка! Видимо, выпал из кармана, пока Пчёлкина на мне прыгала.

Удача так удача.

И ещё большая удача в том, что на проверку он оказывается не запароленным...

6. Глава 6. Он тает от тяжки и дарит мне ромашки (с)

POV Климов

― Что значит: может, достаточно?

― У нас хватает материала. Есть ли смысл доводить до свадьбы?

Отец, как и предполагалось, не в восторге от беседы. Деловито одергивает двубортный пиджак и выходит из-за "Т"-образного стола, меряя шагами свой немаленький кабинет, украшенный гербом страны и портретом президента в рамочке.

Климов Роман Владимирович ― генеральный прокурор по Ленинградской области собственной персоной. Деловитый, собранный и невозмутимый. Сколько его помню, отец всегда был таким, даже дома.

Профессия и высокая должность наложили свой отпечаток: ни во время застольев, ни на школьном выпускном Люси, ни тем более на выпуске у меня ― он никогда не позволял себе эмоции сверх меры.

Со стороны можно подумать, что черствее его только заплесневелая корка хлеба, но я-то помню как он рыдал навзрыд в палате матери, в день когда она умерла.

Сейчас мы, само собой, давно привыкли к его холодной натуре, однако в детстве, помнится, отцовской нежности нам с сестрой сильно не хватало. Мама, конечно, восполняла всё троекратно, но всё же это было не то. Другое.