– Желаю, – благосклонно кивнула Леа, усилив своим ответом негодование мастера.

Она забрала у брата клинок, неторопливо подтянула перчатки, взмахнула, привыкая к весу оружия в руке, и встала в учебную позицию.

Девочка чувствовала, что сейчас всему классу будет устроен показательный урок по наказанию непочтительных учеников, но ей было отчаянно весело. Она решила провести встречный урок, урок непослушания.

Учитель не стал задерживаться и напал первым. Впрочем, мужчина помнил, что перед ним ребенок, и щадил свою противницу. Но постепенно выражение лица мастера поменялось: со снисходительного – на удивленное, с удивленного – на довольное, с довольного – на азартное. Ученики тоже замерли, открыв рты. Они еще никогда не видели таких стремительных движений, а мастер еще не встречал среди малолетних учеников столь сильного противника. Недостаток силы и опыта девочка компенсировала скоростью, гибкостью, выносливостью и незнакомыми приемами, а маленький рост ухитрилась превратить в преимущество. Учитель, конечно, победил, обезоружив противницу: ей не хватило силы и мастерства, чтобы сдержать удар, но тем не менее мастер был в восторге от способностей ребенка.

Он низко согнулся в поклоне и серьезно сказал:

– У вас очень хорошие учителя, ваше высочество. Вы будете опасным противником, когда вырастете.

Леа вежливо поклонилась:

– Благодарю вас, учитель. Не могли бы вы еще раз показать прием, которым меня обезоружили. И заодно – способ защиты от него.

У мастера от удовольствия заблестели глаза, и он повернулся к остальным ученикам, наставительно ткнув в воздух указательным пальцем:

– Вот! Это достойный ответ побежденного! Это – достойная ученица! Идите ближе, буду показывать медленно. Потом отработаете в парах. А затем, я надеюсь, ее высочество не откажет нам и также покажет несколько приемов, которых мы не знаем.

Мальчишки, вскочив со скамейки, оживленно загалдели. Буря пронеслась мимо, никого не задев: к учителю снова вернулось хорошее настроение. Эдвин тоже улыбался, его переполняла гордость за сестру.

Но все-таки надо, чтобы она научила его всему, что умеет, и чем быстрее, тем лучше!

– Эдвин, нам надо раздобыть одежду простолюдинов!

Леа, удобно устроившись на широком подоконнике в комнате брата, задумчиво грызла неспелое яблоко. Эдвин с усмешкой наблюдал за мучениями сестры. От кислоты у принцессы уже свело скулы, но выкинуть незрелый плод девочке не позволяло упрямство. Зря она, что ли, выдержала спор с королевским садовником, поймавшим ее за преждевременным сбором урожая?

– А зачем? – удивился мальчик.

– За надом! – съязвила принцесса. – Мог бы и сам догадаться. Ты что, собираешься всю жизнь с охраной за спиной ходить? Я Орамбим знаю лучше, чем Награну. Ты как хочешь, а я прогуляюсь в ближайшее время!

Девочка, с отвращением посмотрев на огрызок, сдалась, прицельно зашвырнула его в кусты под окном подальше от чужих глаз и повернулась к принцу:

– Ну так что?

– Может, сначала разрешения спросим, а уж если откажут…

Леа удивленно хмыкнула, не ожидала она от брата такого благоразумия.

– Ладно, – великодушно согласилась ее высочество, – все равно сегодня с папой будет разговор, и дядя, наверное, придет. Может, поддержит меня. А ты на всякий случай все же подумай – где раздобыть одежду.

Эдвин беспечно махнул рукой:

– Тут и думать нечего! Сменяем пару моих штанов и туник через слуг.

Леа кивнула, соглашаясь:

– Хорошая идея, но лучше – мои платья, их точно не хватятся, да и выросла я из них.

Принцесса посмотрела в окно. Непогода разошлась не на шутку: молния расколола небо кривым зигзагом на две части, глухо зарокотал, раскатился и оглушительно рявкнул гром. Струи дождя скрыли от глаз сад в серой пелене – пожалуй, не погуляешь.