Девочка слезла с подоконника, поежившись от пахнувшей из окна прохлады, а потом подошла к зеркалу и критически осмотрела себя – не хватало еще получить выговор от отца за внешний вид.

«Так, пятен нет, дырок тоже пока нет, надо только расчесать волосы», – подвела итог ее высочество.

– Позже увидимся.

– Я с тобой, – подхватился с места Эдвин.

– Ты уже все слышал, – напомнила Леа.

– Ну и что? – искренне изумился его высочество. – Мне и второй раз интересно!

Дети пошли длинными переходами к кабинету отца. Стоящая на посту у входа стража поведала им, что его светлость Рикквед уже подошел и принц Герэт тоже.

Аттис сидел в любимом кресле за столом, занимаясь явно не королевским делом: очинял перо маленьким ножом. Рикквед с удобством развалился на диване и, как обычно, курил трубку. Герэт устроился на подоконнике в точно такой же позе, как получасом ранее сестра, не хватало только яблока.

Леа, недолго думая, забралась с ногами в свободное кресло, а Эдвин растянулся на толстом пушистом ковре.

Король отложил в сторону перо и выжидающе посмотрел на дочь. Девочка вздохнула – она уже порядком устала от этих бесконечных расспросов, но знала: папе придется рассказать все. Немного помявшись, ее высочество попросила:

– Я хочу, чтобы все сказанное осталось в этом кабинете.

– Почему? – подался вперед Аттис.

– Тебе, папа, решать, но мне кажется, что так будет лучше, – не стала вдаваться в подробности Леа.

И она рассказала, стараясь выражать свои мысли четко и связно, об обряде, о дарах, об азанагах, о школе и об участии в поимке банды работорговцев. Сухо и без эмоций. Леа хотела убедить взрослых в том, что способна отвечать за свои поступки. Что азанаги уже предоставили ей это право, а теперь она ждет его от семьи.

Аттис переглянулся с братом. Они поняли, что пытается втолковать принцесса.

– Ты слишком быстро взрослеешь, – грустно сказал король.

Он смирился с тем, что любимую дочку ждет особая судьба, и лично он ничего не может с этим сделать.

Эдвин тем временем дотянулся до ноги Леа и дернул ее за штанину, напоминая об обещании.

– А ты слишком медленно! – отреагировал на движение сына король. – Может, мне стоит переговорить с царицей Санагой и о тебе?

И, увидев, как загорелись от этой идеи глаза сына, его величество безнадежно махнул рукой.

– Ты лучше отдай этого охламона под мое начало через годик, – посоветовал Рикквед.

– Придется, – согласился король.

Герэт, молчавший все это время, попросил:

– Леа, можно посмотреть поближе на волшебные дары?

Еще через полчаса, когда всеобщее любопытство было удовлетворено, Леа высказала просьбу отпускать их с братом в город одних. Как девочка и ожидала, командир «невидимых» ее поддержал:

– Пусть прогуляются, вещи я им найду, а то ведь непорядок.

Он подмигнул брату, и тот согласился, зная, что одни младшенькие не останутся, – в распоряжении Риккведа достаточно «невидимых», свободный человек всегда найдется.

Довольные дети тут же убежали, а взрослые, включая наследного принца Герэта, остались «пошушукаться», как изволил выразиться Рикквед.

В комнате Леа поджидала неприятность в образе Ривы, портнихи и ее величества. На этот раз упорная няня привела в подкрепление королеву. Портниха уже успела разложить на столе образцы ткани и теперь увлеченно рисовала на бумаге фасон наряда.

Ее высочество страдальчески закатила глаза, затем сделала каменное лицо и подошла к матери. Эдвин, недолго думая, прошмыгнул следом и пристроился в дальнем углу на стуле, надеясь получить дополнительное развлечение от разгорающегося спора.