Скопировать блокнот он успел еще по дороге, очень удачно девушка повесила сумку на плечо, ничего не мешало. А как выглядит блокнот он помнил. Образ висел под ладонью, как теплый воробей и где-то через полтора часа начнет рассеиваться. Так что иллюзию нужно будет развернуть до того момента и пролистать.

Впрочем, он этот разговор затягивать не собирался. И ответ на вопрос у него был. Самого когда-то песочили, причем, весьма невежливо и с употреблением бранных слов. Молодой был, глупый, еще не понимал, что есть вещи, которые лучше посторонним не показывать.

— Вы же свой контракт читали? — спросил Ливин. — И еще внутренние правила. Ну, и законы можно при желании приплести.

Стажерка нахмурилась и попыталась мысленно совместить собранные кем-то сплетни с контрактом и правилами.

— Невмешательство в личную жизнь, — сказал Ливин. — Даже я, не получив заверенное вышестоящим начальством разрешение, не имею права вмешиваться в вашу личную жизнь. И мне не разрешат, если я не докажу, что это касается работы.

— Личные дела, — напомнила Нерта.

— Там общие сведения, без суждений писавшего. И уж поверьте, в моем личном деле невеста упоминается, но о том, что она бросила меня ради друга и как при этом обозвала нет ни слова. И в вашем деле нет ни слова о том, по какой причине ваш муж решил на вас жениться, почему вы согласились… собственно, там даже о его завещании нет ни слова, хотя тут догадаться не сложно, учитывая ваш адрес.

— Хм…

Разносчица принесла заказанное кофе, ласково улыбнулась Ливину и ушла, покачивая бедрами. Погремушка проводила ее хмурым взглядом.

— Не верю, что никто… — задумчиво произнесла она.

— Сплетни рассказывают и слушают все, с этим не поспоришь, — сказал мужчина и с наслаждением отпил кофе. Оно было такое себе, боевая секретарь готовила лучше. Но как ее уговорить делать это постоянно?

— Тогда…

— Но никто не станет их записывать на бумагу, которую можно предъявить как доказательство вмешательства в личное. А особенно не станет читать у всех на виду. Из-за подобной ерунды случаются весьма неприятные вещи. Я знаю человека, которого в звании понизили из-за похожего письма. Его коллега, не лучший человек, если честно, оказался обидчивым и был в своем праве.

— О, — впечатлилась стажерка и тоже отпила кофе. — Буду знать.

И, возможно Ливину показалось, но в ее голосе прозвучало что-то похожее на благодарность.

Держать иллюзию под ладонью стало неуютно. Но он спокойно допил кофе. Убедился, что чашка Погремушки тоже пуста и доброжелательно велел:

— Идите работать. И записать впечатления от опроса собакозаводчиков не забудьте. Завтра перечитаете, может что-то интересное в собственных записях заметите. Так тоже бывает.

Девушка улыбнулась, кивнула и послушно ушла. А Ливин откинулся на стуле и пробормотал:

— Ну, и кто бы говорил о личном?

А то, что он пытается спасти от нее же самой одну глазастую мышь, так себе оправдание. Даже для следилки, а уж иллюзорная копия… хотя именно копию доказать будет невозможно. Она рассеется без следа.

17. Глава 17

О неожиданных открытиях, выполненных заданиях и одном злом мужчине

О, в блокнот этой ненормальной стоило заглянуть. Причем, еще в самый первый день, когда увидел ее глаза мышки, узревшей слитки золота.

— Идиотка! — выплюнул Ливин, на коленке, под чьим-то забором, причем, со стороны частного владения, переписывая из иллюзорной записной книжки самое важное на новостной лист, купленный за медяк. Писать приходилось между строчек и настроение это вовсе не улучшало.

Зато теперь он понимал, почему значки так равномерно распределились по карте. А как им не распределиться, если эта…